… Интересно, почему я это поняла? Почувствовала, что я совершенно беспомощна здесь, вот почему. Что я здесь ничего не решаю, и ни на что не влияю. Мне могут просто не давать пить. Ну скорее всего, конечно, по халатности, а не специально, но все же. Я полностью завишу от них. Могут привязать руки и ноги. Нет, надо вести себя осторожнее. Слушаться. Для вида.

Вскоре я окончательно выздоровела. Радость от этого нельзя сравнить ни с чем. Если честно, я никогда в жизни еще серьезно не болела. Ну так, грипп, ОРЗ всякие были, и все. Я снова начала посещать Крадиса.

— Однако, задала ты нам работу, - сказал он, - врач уже сомневался в благополучном исходе. Но мы нашли возможность тебя спасти. Синтезировали сыворотку…

Невольная благодарность шевельнулась во мне. Спасли… Все-таки спасали, старались вытянуть. И я выжила. Этого я тоже никогда не забуду.

— Инфекция обычная, но твой организм воспринял ее очень тяжело. Дейтры, видимо, иначе это переносят.

Я кивнула.

Произошло некое изменение - вот что, я перестала воспринимать Крадиса как врага и соперника. Совсем перестала. Хотя, как ни странно, раньше я доверяла ему в большей степени. Я спорила, откровенно высказывала свою точку зрения. Сейчас мне просто не хочется спорить. Если я не согласна с ним, скорее всего, я не права. Это можно обдумать потом. Он просто выполняет свою работу. Мне же нетрудно сделать то, о чем он меня просит - это совершенно нейтральные вещи. А зачем спорить, что и кому это даст?

— Сегодня проведем сеанс расслабления.

…Я лежу в мягком, удобном кресле (и у меня ничего не болит!!) Мне очень тепло и хорошо. Все мои члены расслаблены. Рука Крадиса лежит на моей груди и медленно поднимается-опускается вместе с дыханием. Голос психолога - ласковый, шелестящий, словно морской прибой.

— Тебе хорошо… Ты полностью свободна… Ты лежишь на теплом песке, и солнце ласково греет твои руки, ноги, живот, грудь… Пахнет йодом и морской солью…

Я медленно погружаюсь в теплое бессознательное, в глубину, туда, где я плавала эмбрионом, где уютнейшая пещера, где закладывались самые основы, где я впервые узнала о существовании мира…

Я засыпаю.

Мне по-прежнему ежедневно ставят уколы. Только подкожно, в руку. Это, говорят, для укрепления организма после болезни. Вроде витаминов. Только почему-то голова после них кружится. Ну неважно. Им виднее. Ведь я все равно ничего не могу с этим сделать.

Они лучше знают, что мне нужно. Лика перебирает на столе мои рисунки - я сделала их вчера, когда мне возвращали облачное тело.

— Ты делаешь успехи, Кейта! А можно я этот твой рисунок у себя повешу?

Синие горы и над ними - маленький самолет. А под ними - леса. Мы с ребятами ходили в поход после первого курса.

— Можно, конечно.

Наверное, Лика права. Моя психика как-то изменилась. Стала мягче, спокойнее. Гораздо спокойнее. Наверное, пройдя через близость смерти, любой человек начинает по-настоящему ощущать жизнь. Радоваться простым вещам - цветам, вкусной еде, красивому платью. Рисунки изменились, да. В них больше нет ничего воинственного. Мир цветов - целая планета цветов. Они разумны, они умеют говорить. Их царица - красная роза. Они тихо шепчутся, склоняясь друг к другу прекрасными головками.

Красивая собака, летящая сквозь траву. Она песочного цвета, и ее уши не прижаты злобно к голове, и зубы она не скалит - она улыбается, уши торчком, хвост весело вскинут.

Поезд. В нем люди - женщина в желтом платье, молоденький парень… Поезд едет прямо в радугу, въезжает и растворяется в ней.

Мне разрешили гулять. Сначала мы с Ликой прохаживались по саду, разговаривая о том, о сем. Потом она стала выводить меня в город.