— Но кто вы такой?! — настаивал майор.

— Значит, ты меня не узнаешь. — Старик грустно покачал головой. — Правда, с тех пор прошло больше тридцати лет, но я тебя помню. И когда я узнал, что ты переехал сюда, то подумал: а что, если тебя навестить?

— Да кто же вы, в конце концов? — повысил голос майор и угрожающе шагнул к старику.

— На улице Мынтулясы... — заговорил старик, показывая головой куда-то вбок. — Разве на улице Мынтулясы не стояла школа, где во дворе росли каштаны, а в саду — абрикосы и вишни? Не может быть, чтобы ты это забыл. Школа рядом, всего в двух шагах отсюда, стоит только выглянуть в окно. Я тебя вижу как сейчас в матросском костюмчике. Ты все потел, ты был очень потливым...

Майор вышел из кабинета, захлопнув за собой дверь.

— Анета! — гаркнул он, широким шагом пересекая гостиную. — Анета!

Тут же появилась хозяйка.

— Ты провела этого типа в кабинет? — Майор понизил голос. — Разве я тебе не говорил, что дома никого не принимаю, чтобы ты всех посылала в министерство? Разве я не говорил, что около половины третьего жду инспектора?

— А я думала, он и есть инспектор, раз его пропустил привратник. К тому же он сказал, что прекрасно знает тебя... и будто бы он инспектор.

Майор решительным шагом пересек гостиную в обратном направлении и вошел в кабинет.

— Значит, вы проникли сюда обманным путем! — Он сощурил глаза. — Вы сказали моей жене, что вы инспектор.

— Этого я не говорил, — с достоинством отверг обвинение старик. — Но я мог бы это сказать, поскольку я и в самом деле инспектор. Хотя и на пенсии, однако можно сказать, что инспектор.

— Так кто же вы, черт побери?! — завопил майор. Выдернув заложенную за воротник салфетку, он машинально скрутил ее и хлопнул ею, как ремнем.

— Значит, ты не помнишь улицу Мынтулясы? А ведь когда ты учился в начальной школе на этой улице, на переменах ты любил лазить по вишневым деревьям. Однажды сорвался и разбил себе голову. Директор школы взял тебя на руки и отнес в канцелярию, чтобы перевязать. Разве ты не помнишь? На следующий день был праздник Десятого мая, и ты был горд, что явился с перевязанной головой. Директор спросил тебя: «Ну как голова, Борза?» И ты ответил: «Боюсь за стихи, господин директор, наверное, не смогу заучивать их наизусть». Учить стихи — этого ты терпеть не мог, — улыбнулся старик. — Так вот, этим директором был я, учитель Фэрымэ, Захария Фэрымэ, который пятнадцать лет был директором школы на улице Мынтулясы, а потом школьным инспектором, до выхода на пенсию... Все еще не припоминаешь?

Майор, насупившись, внимательно слушал старика.

— Вы издеваетесь надо мной, — зашипел он сквозь зубы. — Не будь вы старым человеком, я бы вас на месте арестовал. Вы проникли в мой дом, заявив, что вы инспектор...

— Я этого не говорил.

— Молчите, когда я говорю! — Майор грозно двинулся на старика. — Вы обманом проникли в мою квартиру. Значит, у вас есть какая-то цель. А ну, говорите быстро и не злите меня: зачем вы сюда явились?

Старик дрожащей рукой провел по лицу и тяжело вздохнул.

— Прошу вас не сердиться, — заговорил он упавшим голосом. — Я вовсе не предполагал, что доставлю вам неприятность. Возможно, произошла какая-то ошибка, тогда я приношу свои извинения. Разве вы не господин майор Василе Борза из Министерства безопасности?

— Это я, но не господин, а товарищ майор Василе Борза. А вы тут при чем? Почему вас интересует майор Борза?

— Тогда прошу прощения, вы учились у меня в школе на улице Мынтулясы.