Усмешка, игравшая на его губах, манила улыбнуться в ответ. Но я строго-настрого запретила себе идти у него на поводу.

Брэден — брат Элли. А у брата Элли, как известно, есть девушка.

И он слишком сильно меня возбуждает, чтобы проигнорировать этот факт.

— Представляю, какую скучную и однообразную жизнь вы ведете, — насмешливо бросила я и неуверенно двинулась к дверям в гостиную.

После того как я продемонстрировала все свои женские прелести почти незнакомому парню, у меня оставался один выход — блеснуть перед ним остроумием. Стоило мне уловить изысканный запах его туалетной воды, в животе запорхали бабочки. По крайней мере, ощущение было именно такое. Не смей обращать внимание на эти происки, приказала я себе. Надо поставить нахала на место.

Брэден, оставив мое язвительное замечание без ответа, вслед за мной вошел в гостиную. Спиной я чувствовала тепло, исходившее от его тела.

Его пиджак был перекинут через ручку кресла, на столике стояла недопитая чашка кофе, рядом валялась газета. Пока я отмокала в ванной, наглец расположился здесь, как дома.

Я обернулась, чтобы метнуть в него сердитый взгляд. Взгляд, который он отбил открытой мальчишеской улыбкой, пронзившей мне грудь. Я поискала глазами, где бы сесть, и притулилась на подлокотнике дивана. Брэден без церемоний плюхнулся в кресло. Он по-прежнему улыбался, но теперь улыбка была вовсе не мальчишеской. То была ухмылка мужчины, который вспомнил неприличную шутку. Или представил голую женщину. Например, меня.

Очаровывать этого типа не входило в мои планы. Но то, что воспоминание о моей наготе вызывает у него насмешливую ухмылку, меня совершенно не устраивало.

— Значит, вы Джоселин Батлер.

— Джосс, — автоматически поправила я.

Он кивнул и откинулся на спинку кресла, расслабленно свесив руки. Руки у него были что надо. Изящные, но в то же время мужские. Крупные. Сильные. Против воли я представила, как руки эти гладят мои бедра.

Этого еще не хватало.

Я оторвала взгляд от его рук и перевела на лицо. Судя по выражению этого лица, его владелец не ведал, что такое смущение. В любой ситуации ощущал себя на высоте. Внезапно до меня дошло, что этот тот самый Брэден, о котором Элли мне все уши прожужжала. Брэден, взваливший на себя груз ответственности за отцовскую компанию. Брэден, у которого куча денег, вульгарная, алчная подружка и младшая сестра, которой он покровительствует.

— Вы очень понравились Элли.

Элли меня совсем не знает, мысленно сказала я, а вслух произнесла:

— Элли мне тоже понравилась. Не уверена, что могу сказать то же самое про ее брата. Не люблю хамоватых парней, а он, кажется, принадлежит к их числу.

Брэден улыбнулся, сверкнув белыми, слегка неровными зубами:

— Честно говоря, брат Элли тоже от вас не в восторге.

Его глаза говорили о другом.

— Вот как?

— Мне не очень-то нравится, что моя маленькая сестричка живет в одной квартире с эксгибиционисткой.

Мне ужасно хотелось показать ему язык, но я сдержалась и вместо этого состроила гримасу. Почему-то рядом с ним я ощущала себя девчонкой, школьницей, а не выпускницей университета.

— Эксгибиционисты разгуливают в чем мать родила на публике, — заявила я. — А я и думать не думала, что вы проникли в квартиру. В ванной не оказалось полотенца, и я…

— Господи, благодарю Тебя за то, что Ты иногда посылаешь мне маленькие радости, — возвел очи к небу Брэден.

Он снова принялся за свое. Поедал меня взглядом… Он что, не понимает, что это неприлично?

— Если говорить серьезно, — продолжал он, пялясь на мою грудь, — вам следовало бы разгуливать нагишом все время.