— А почему мои тебе больше нравятся? У нее же больше.

Он нахмурился.

— Ну, для начала, они приделаны к тебе. И дело не только в размере. Видела когда-нибудь фотографии женщин, у которых имплантаты гигантских размеров? Для меня в этих буферах размером с баскетбольный мяч нет ничего сексуального. Это просто большие, фальшивые, пластиковые... штуки. А у тебя идеальный размер. Большие, округлые, мягкие. Они покачиваются и подпрыгивают. А большие сиськи — нет. А твои... Господи, я даже не знаю, как и описать их. Как я и сказал, это ты. Часть тебя.

Я наклонилась к нему.

— Хороший ответ, малыш.

Он рассмеялся.

— Не так было и трудно ответить. Я люблю тебя и хочу тебя.

Он скорчил гримасу.

— Думаю, ты должна помочь мне стереть из памяти ту картинку, которая осталась у меня в голове.

— Да? — я потянула за воротник моей футболки, приоткрывая грудь. — Вот так?

Он покачал головой из стороны в сторону.

— Для начала сойдет. Но можно и больше.

Я приподняла подол футболки так, что показался край бюстгальтера и немного кожи.

— А если так?

— Я думаю, если ты совсем снимешь футболку, будет лучше.

Кейд уселся на кровать, прижался спиной к стене, скрестил руки на груди, глядя на меня.

— Если я сниму футболку, тебе тоже придется снять, — сказала я и взяла подол футболки, готовясь снять ее.

— Вполне честно. — Кейд скинул футболку за секунду и отбросил ее в сторону, обнажив мощные мускулы. — Твоя очередь.

Свою футболку я сняла медленно, скомкала ее и кинула ее ему в лицо. Он прижал ее к носу и понюхал, потом отложил в сторону.

— Картинка уже исчезла?

— Не-е. Думаю, мне надо увидеть чуть больше.

Я ухмыльнулась.

— Ну, тогда, я думаю, тебе тоже нужно снять еще что-то из одежды. У меня в голове тоже есть свои картинки, знаешь ли.

Я изобразила, что меня передергивает.

— Эти худые, волосатые ноги...

Он рассмеялся, поднялся с постели и встал передо мной. Я повернулась, чтобы смотреть на него. Он быстро расстегнул пуговицу на джинсах, но я остановила его.

— Медленнее. Мне тоже нравится, когда ты раздеваешься.

Он нахмурился, как будто такая мысль ему не приходила в голову. Потом пожал плечами и расстегнул джинсы, на этот раз, более медленно, дразняще. Когда молния была расстегнута, он взглянул на меня, застегнул ее и снова расстегнул, а потом стал стягивать джинсы с бедер. Когда я увидела выпуклость в его трусах, то не могла не закусить губу и в ожидании выгнула одну бровь. Кейд снова натянул джинсы, потом взял их вместе с трусами и опустил, показывая мне свой член. А потом снова надел их, как раз тогда, когда я стала задумываться о том, чтобы возбудить его с помощью рта. С того первого раза я делала так еще несколько раз, но никогда не доходила до оргазма. Он всегда останавливал меня, чтобы он войти в меня и кончить там. Мне нравилось то, как сосредоточенно он входил, как были напряжены его мускулы, как горели глаза, как он медленно погружался и медленно двигался, нарочно дразня нас обоих.

Он снял джинсы, на этот раз только джинсы, и откинул их в сторону, потом скрестил руки и стал ждать. Я подошла к нему, моя грудь касалась его груди. Я не могла удержаться и поцеловала его в грудь, над соском, потом расстегнула свои джинсы и сняла их. Кейд потянулся к трусам, но я остановила его.

— Дай я.

Я потянула вниз резинку — до бедер, до коленей, вместе с этим опускаясь, так что я встала перед ним на колени и посмотрела наверх со сладострастной улыбкой. До того, как он успел пошевелиться, я взяла его в рот — глубоко, почти до горла. Колени у него подкосились, а потом я встала, удовлетворенная своей работой. Теперь он был твердый, как скала, и стоял абсолютно прямо.