Николай неожиданно улыбнулся:

— Пошутил я. Не надо никого резать. Рановато еще.

На лице Крота проступило облегчение.

— Только ты, сука, не радуйся. Если я сказал убрать, значить, надо будет убрать! И не во имя нашей дружбы, а потому что я тебе приказал. Ты меня понял?

— В натуре, братан!

Колян хищно вцепился пальцами в лицо Крота:

— Я тебя еще раз спрашиваю, ты меня понял или нет?

— Я тебя очень хорошо понял, Колян, — глухо пробормотал Крот, сожалея о том, что пытался держаться с бригадиром на дружеской ноге. Того Коляна, которого он знавал в юношестве, давно уже не существовало — перед ним сидел хищник, вожак стаи. — Сделаю все так, как ты хочешь.

Пальцы Радченко разжались. Колян удовлетворенно произнес:

— То-то же. Не знаю, какие у вас там порядки в тюрьме, — не сидел и сидеть не собираюсь, но здесь мое слово — закон! И мне очень не нравится, когда меня не понимают. А вообще, по-моему, в тюрьмах только дураки сидят. Умным надо быть, и тогда никогда не попадешься. Ладно, Спиридоныч, давай жми на газ. Поехали!

Глава 54

— Ой, Герасим Савельевич, я как чувствовал, что вы чего-то не договариваете. Вот только никак не мог понять, чего? И если бы не одна случайность, так, может быть, никогда бы и не понял.

Заботин хмуро посмотрел на Глухаря. Теперь он ощутил: его агент не так прост, каким казался вначале. Парень сумел переиграть его уже потому, что встретились они не на конспиративной квартире, как бывало раньше, а в офисе Заботина, координаты которого Герасим Савельевич тщательно скрывал. Разве мог Заботин предположить, что станет объектом интереса не каких-то там спецслужб, а обыкновенного бандита с кастетом в кармане?

А какую дерзкую шутку сыграл над ним Радченко — записался на прием и явился в качестве обыкновенного посетителя! Переступил порог и выразил неподдельное изумление от нежданной встречи в духе лучших традиций художественного академического театра.

Значит, нашли, суки! То-то ему еще пару дней назад почудилось, будто в спину топтуны дышат. Выходит, все-таки не почудилось, ч

— Как ты меня засек?

— В отличие от вас я не скрываю своих методов. Все очень просто. Когда мы с вами встретились последний раз, вы ничего такого не заметили?

— Не заметил, — покачал головой Заботин, дав себе зарок быть впредь более осмотрительным. Глухарь понемногу начал приобретать независимость, а это никак не входило в планы полковника.

— А нищенка, которая стояла у входа? Она еще попросила у вас милостыню.

Да, у входа в подъезд с понурым видом, спрятав лицо в ветхую шаль, стояла тогда какая-то оборванка. Заботин бросил сто рублей к ее ногам и заторопился дальше.

— Припоминаю, была нищенка.

— Когда вы щедро делились с ней своими сбережениями, она прикрепила вам на брюки небольшой маячок. А еще через пятнадцать минут мы знали не только то, где вы работаете, но и где живете. Так что, я думаю, мы квиты.

Заботин попытался улыбнуться:

— Ловко, не ожидал. Она мне что, в карман маячок засунула?

— Нет, просто бросила на брюки. Он на липучке был. Вот и все.

— Где же вы такую нищенку отыскали, уж не в ФСБ ли?

— Совсем нет, свои кадры растим. Обыкновенный трюк с переодеванием. В свое время парень не смог поступить в театральный институт, вот и реализует свои задумки в нашем бизнесе. Жизненная школа, так сказать. Как-нибудь при случае я вас познакомлю, — многозначительно пообещал Радченко. — Видите, как я честен перед вами. Такой же откровенности я жду и от вас.