— Хм…

На его губах мелькнула улыбка.

— Что значит «хм»? Это очень хорошая квартира, — услужливо подсказал он. — В ней предусмотрен обслуживающий персонал, так что тебе не придется готовить и убираться. — Он вновь улыбнулся, потом посерьезнел. — Понимаю, ситуацию усложняет твой дом в Англии. Но если ты задержишься в Риме на… скажем, на, неделю-две, я выкрою время съездить туда с тобой. Если ты действительно хочешь сохранить дом за собой, то лучше всего нанять архитектора и строителей, и пусть работают. Буду, счастлив, помочь тебе это организовать. Но, так долго манкируя работу, я запустил дела, поэтому мне следует пожить у себя в квартире, пока мы оба не сумеем поехать в Англию и…

Он взглянул на нее. Лаура смотрела на него, открыв рот.

Он протянул руку и прикрыл его пальцем, не отрывая глаз от дороги.

— Как говорят американцы, то, что не сломано, чинить не надо, — загадочно сказал он, прибавляя скорость, чтобы обогнать грузовик. Закончив маневр, вернулся на ту же полосу, поискал ее руку, поднес ее к своим губам, снова положил ее к ней на колени и произнес: — Отлично, значит, решили.

И включил какую-то музыку.

Она наполнила салон машины. Наполнила Лауру.

А может, то было нечто другое. И внезапно снова воцарилось лето.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Квартира Алесандро и правда оказалась «очень хорошей», как он и обещал. Тихий дом в историческом центре Рима. Продуманное сочетание старой архитектуры и современного внутреннего дизайна.

— Ох, — выдохнула она.

— Рад, что тебе нравится, — сказал Алесандро, ставя на пол ее багаж, и взглянул на часы. — Черт. Мне очень жаль, но я должен тебя оставить. Обещал моему секретарю быть на совещании в три. Устраивайся пока, а я позвоню, как только узнаю, когда освобожусь. Множество народу попытается перехватить меня, потому что меня долго не было, но буду стараться не задерживаться. Если захочешь выйти, о ключах не беспокойся. У портье они есть, и он достаточно хорошо говорит по-английски, чтобы тебя впустить и выпустить. А завтра все решим окончательно.

Он торопливо чмокнул ее в нос и ушел. Лаура минуту постояла, потом подошла к огромному окну, выходящему на внутренний дворик, и выглянула. В каменных вазах, оттеняя желтоватый камень, ярко пылали пеларгонии.

У нее было странное ощущение. Все изменилось — словно она стояла перед воротами нового мира, совершенно ей незнакомого. Что-то распускалось в ней, словно цветок.

От переполнявшего ее счастья она покружилась вокруг себя, потом сделала реверанс. И застыла, внезапно взволновавшись.

Тут не гостиница, а значит, рядом нет парикмахера, нет салона красоты… Через, несколько часов Алесандро вернется. Ей надо выглядеть для него как можно лучше.

Но не станет же она бродить по улицам, не представляя, где найти хорошего парикмахера или стилиста…

Потом ей пришла в голову идея. Порывшись в сумочке, она отыскала клочок бумаги, на котором Стефани нацарапала ей номер своего мобильника. Разобравшись, чем итальянская система набора номера отличается от английской, она позвонила.

— Слушаю…

— Стефани?

— Да?

— Стефани, это Лаура. Извини, если побеспокоила, но…

На другом конце взвизгнули:

Лаура? Ты где?

Я вернулась в Рим и… Еще один визг.

— О, это замечательно! Я так рада, что ты вернулась. Слушай, оставайся там, где ты есть, а я к тебе приеду. Я мигом буду в гостинице!

— Но… — Как неловко вышло.