— Но… — Как неловко вышло. Лаура быстро затараторила: — Я не в гостинице, Стефани. Я… нахожусь сейчас в другом месте. В историческом центре, на виа Ментон, по-моему. Но мы можем встретиться там, где ты…

Очередной визг, только малость придушенный.

— На виа Ментон? Но там же… — Стефани оборвала себя. И уже другим тоном добавила: — Ладно, молчу. Слушай, там за углом есть премиленькое кафе. — И поспешила дать указания.

Закончив разговор, Лаура медленно положила телефон. Мысли ее метались, как стая потревоженных птиц. Одно дело — сбежать с Алесандро в Амалфи, совсем другое — вернуться с ним в Рим. Оставаться в его квартире. Быть его любовницей.

Чтоб ее видели и воспринимали как его любовницу.

Одна тревожная мысль потянула за собой другую. О дедушке. Как он прореагирует? С тяжелым вздохом она отмела эту мысль в сторону. Это следует обсудить с Алесандро. Он знает Томазо куда лучше ее и придумает, как им себя вести. Лицо ее расплылось в улыбке. Что бы дедушка ни подумал о ее связи с Алесандро, он, несомненно, будет рад ее преображению. Он и словом не обмолвился относительно ее внешнего вида, но старомодный джентльмен, уж конечно, будет доволен, что его внучка теперь вписывается в стандарты его окружения.

Только вписывается ли она? И в качестве кого? Давно потерянной внучки Томазо Вейла? Последнего увлечения Алесандро ди Винченцо? Ей снова стало не по себе и захотелось опять очутиться вдвоем с Алесандро в Амалфи, вдали от всех жизненных осложнений.

Первым, из которых станет Стефани. Что ей говорить, если та начнет пытать ее относительно Алесандро?

Но когда Лаура вошла в кафе, Стефани ничего не сказала об Алесандро. Пообещав, что устроит Лауре посещение салона, она начала дружелюбно болтать обо всем и ни о чем — по большей части о тряпках и моде.

Лаура слушала вполуха. Сейчас ее беспокоило другое.

На них глазели мужчины.

Две одинокие девушки, обе молодые и привлекательные, попали, казалось, в самый центр внимания. Похоже, каждый из проходящих мимо итальянцев считал своим долгом каким-либо способом выразить им свое восхищение. Лаура по мере сил старалась копировать Стефани, оставаясь вроде бы абсолютно спокойной. Но великолепное равнодушие Стефани к постоянному вниманию, отработанное долгой практикой, Лауре плохо давалось.

Они уже приступили к кофе, когда равнодушие Стефани неожиданно исчезло. Из-за угла здания вышел какой-то молодой человек. При виде его Стефани изобразила сияющую улыбку.

— Лаура, милочка, улыбайся! — воскликнула она.

Заинтригованная, Лаура взглянула туда, куда был направлен взгляд Стефани, и увидела человека с камерой. Вспышка ослепила ее, она моргнула. Когда она пришла в себя, человек уже исчез.

— Что?

Стефани издала смешок. Немного принужденный, надо сказать.

О, я не обратила внимания, дорогая, — тряхнула она волосами. — Итальянские мужчины все малость ненормальные. Нам пора. Знаю, ты хочешь к вечеру выглядеть божественно. Намечается что-то особенное?

Я не думаю. — Лаура не знала, что сказать, но Стефани уже расплачивалась за кофе и не слушала ответа.

Пошли! — и она начала пробираться между столов.

Несколькими часами позднее Лаура снова была в квартире. Заварила себе чай, найденный в шкафу на кухне. Насколько ей было известно, Алесандро чай не любил, так откуда тут взялась заварка? Она отбросила и эту мысль в сторону. Такая линия поведения казалась наиболее безопасной. На протяжении всей невероятной прошлой недели она старалась ни о чем не думать. Только впитывать впечатления. Пыталась впихнуть в несколько коротких дней все те потерянные годы, которые другие женщины получают как само собой разумеющееся.