— Вроде шоколадок в виде сушеных какашек? — сморщила нос и Алена. — И дамских сигар в виде мужских.., этих самых?

— Ну да, всякому по потребностям, — хихикнула Марина. — А вы бы что выбрали — шоколад или сигару?

— Да уж всяко не какашки! — серьезно сказала Алена. — А вы?

— И я! Ну вот, короче, в этом магазине продаются газеты, журналы, всякая писчебумажная продукция, а еще там стоит ксерокс. Страница А-4 стоит 15 евро-сантимов.

— Это сколько же будет? — начала прикидывать Алена, которая, как и все русские во Франции, уже изрядно" поднаторела моментально пересчитывать евро на рубли, а рубли на евро. — Ого, примерно пять рублей! Дороговато! А с другой стороны, зарплаты тут у вас побольше, чем там у нас, так что выходит почти даром.

— Это точно, — согласилась Марина. — Кстати, там самообслуживание, в том магазинчике. Продавец вечно занят, так что вы просто приходите, просто кладете книжку в ксерокс и нажимаете кнопочку. Понятно? Вы когда пойдете?

— Да прямо сейчас, — пожала плечами Алена. — Я быстренько, а потом мы с Лизочком пойдем на карусель, как и собирались.

— Да, кстати! — сказала Марина. — Морис взял билеты на вечер в воскресенье, так что мы едем, не забудьте!

— Едете? Куда? — удивилась Алена.

— Я сказала — едем! — с нажимом повторила Марина. — Мы все вместе едем в Тур. Морис, я, Лизочек и вы. Сильви приглашала нас всех!

Алена схватилась за голову. Память у нее, конечно, была отвратительная, из тех, о которых говорят, что она девичья. Алена была способна забыть обо всем на свете, она сплошь и рядом забывала даже имена персонажей своих детективов, поэтому часто случалось, что в начале романа какую-нибудь храбрую героиню звали, к примеру, Валентина, а в конце она уже превращалась в Антонину… Поэтому нет ничего удивительного в том, что она совершенно забыла о Туре!

Морис, муж Марины, родом из Тура. Там живут его матушка Сильви и вся, говоря по-русски, родня, а выражаясь по-французски — toute la famille, все семейство. И вот в понедельник 15 августа, на день Успения Богородицы (во Франции это выходной день), семейство собирается на какую-то свою ежегодную тусовку. Так у них принято, у родственников Мориса, — встречаться раз в год в чьем-нибудь загородном доме в окрестностях Тура. Все они богатые господа, и устроить фуршет для полусотни гостей — им просто делать нечего.

— Марина, да мне как-то неловко… Ну, у вас там все свои, а я…

— Не загружайтесь, Алена. Всегда кто-нибудь из этих своих привозит с собой и чужих — приятелей, подруг, гостей, которых неудобно оставить одних.

— Меня оставить удобно, — перебила Алена. — Более того — я останусь с удовольствием! Мы бы с Лизочком тут отлично провели время. Перевыполнили бы норму катания на каруселях, обтерли бы горки во всех скверах, поковырялись бы во всех песочницах, сходили бы в магазин, где кошечек и собачек продают, полюбовались бы на них…

— Не получится, — с сожалением вздохнула Марина. — Сильви очень соскучилась по Лизке — это раз, а во-вторых, многие из родни Мориса ее еще не видели, а ведь они все нас поздравляли, когда она родилась, подарки прислали… Невозможно ее не взять с собой, не показать. Не предъявить, так сказать.

— Марина, я запросто останусь и одна! Честное слово, просто авек плезир! — с жаром сказала Алена. — Погуляю по Парижу, схожу в Лувр…

— Интересно, чего вы еще не видели в Париже? — пожала плечами Марина.