– Мы едем совсем подругой тропинке! – воскликнула она.

– Да. На случай, если их предводитель…

Она поспешно перебила его, спеша узнать, кто сотворил это чудовищное деяние:

– Терстан?

Он не сразу ответил.

– Возможно, но на случай, если он поедет по тем же дорогам, что и члены его шайки, мы должны быть осторожны.

Абриэль понимающе кивнула и на секунду прикрыла глаза, но тут же испугалась, что упадет с коня.

– Вы почти не спали, – мягко заметил Рейвен. – И неудивительно, учитывая обстоятельства. – Его голос стал еще мягче. – Поспите немного.

– И каким же это образом? – фыркнула она.

– Я не позволю вам упасть. Обопритесь на меня и закрывайте глаза.

Мерное покачивание убаюкивало девушку, и хотя она сопротивлялась искушению, все же постепенно расслабилась и обняла его за талию. Ну что дурного в том, что она хотя бы раз в жизни доверится ему? Он такой большой, теплый, надежный…

Он сжал ее предплечье.

– Видите? Я оберегаю вас.

Ее глаза снова закрылись, и девушка задремала.

Рейвен знал, что не заснет, хотя почти всю ночь бодрствовал, занятый поисками. Как он может заснуть, когда к его спине прижалась Абриэль и прикосновение ее мягких грудей пробуждает в нем неутолимое желание? Он оказался между ее бедрами, где мечтал быть все ночи, хотя предпочитал, чтобы оба были обнажены и в постели…

Через несколько часов после заката пошел дождь, пробудив Абриэль и замедлив их путешествие, тем более что луна спряталась за тучами. Рейвен прикрыл ее своим плащом, и все же оба промокли. Девушка дрожала в ознобе, и он понял, что продолжать путь больше невозможно. Он нашел густые заросли, защищавшие от дождя, и развел маленький костер, чтобы согреться.

Она почти не разговаривала с ним и старалась держаться подальше, хотя с благодарностью приняла свою долю сыра и черствого хлеба. Такая подозрительность больно ранила, особенно после того, как ее голова покоилась на его плече, а груди прижимались к спине.

Вскоре дождь превратился в морось, и Рейвен, расстелив у костра сухое одеяло, уговорил ее поспать. А сам поддерживал огонь и стерег девушку, гадая, сколько еще пройдет времени, прежде чем она станет ему доверять.

Если на это уйдет вечность – а после сегодняшнего дня, когда он тщетно боролся с желанием, оставалось молиться, чтобы это было не так, – он заставит Абриэль увидеть, что бояться нечего. Что он скорее оторвет собственные руки и прикует себя цепями к адским вратам, чем причинит ей хоть малейшее зло.

Но удовольствие наблюдать за девушкой было испорчено тем, что она вновь затряслась в ознобе, таком сильном, что даже зубы стучали.

Наконец он не выдержал вида ее страданий. Другого одеяла у них не было, и нельзя позволить, чтобы она, и без того слабая, окончательно заболела.

Поэтому он, не размышляя, приподнял одеяло, скользнул к ней и прижался грудью к ее спине, отдавая тепло своего тела.

«Это всего лишь пока она не согреется, – твердил он себе. – Пока не заснет крепче». Если повезет, он сможет убраться, прежде чем она утром откроет глаза и увидит то, что видеть не полагается. Он не позволит себе думать о страсти к ней или об упругом изящном теле, которое он согревает своим. Не хватало еще, чтобы она получила новые причины подозревать его! Сегодня ночью он хочет лишь заботиться о ней.

Абриэль с благодарной улыбкой расслабилась и утонула в глубинах сна. Рейвен последовал ее примеру.

Абриэль проснулась как от толчка, гадая, что вырвало ее из восхитительного тепла, в котором она нежилась всю ночь. Растерянно моргнув, она открыла глаза и увидела несколько десятков всадников, окруживших ее. Первой мыслью было, что это Терстан выследил их.