– Я почти о нем не думаю.

– Правда? – удивилась Корделия. – А он постоянно следит за тобой.

Абриэль смогла лишь пожать плечами:

– Он и еще многие. С тех пор, как я стала вдовой. И не забывай, он шотландец. Не видишь, с каким подозрением смотрят на него мои родные и соседи? Я просила его уехать, и, надеюсь, он так и сделает.

– Абриэль, не понимаю, почему ты это сделала, почему так невежлива к гостю, тем более что он всегда был добр и заботлив, – медленно протянула Корделия. – И будь у меня время как следует расспросить тебя…

– Для этого нет причин, – перебила Абриэль, улыбаясь подруге. – Не волнуйся за меня. Жизнь, которую я считала конченой, неожиданно обернулась к лучшему.

Несмотря на необходимость отныне жить в просторных покоях усопшего мужа, Абриэль сделала над собой усилие и попыталась изгнать мучительные воспоминания предыдущей ночи и найти покой истерзанному разуму. Поэтому она легла и натянула одеяло на голову. У нее не было особых причин бояться за будущее… если не считать необходимости снова выйти замуж, и как можно скорее. Очевидно, мужчины будут добиваться ее и ее состояния: странный поворот судьбы для женщины, которую всего несколько месяцев назад игнорировали при дворе. Но Абриэль была полна решимости на этот раз самой вершить свою судьбу. Правда, как отнесется к этому отчим? Он захочет видеть ее замужем за человеком, которому полностью доверяет. Теперь к ней перешли почти все богатства Десмонда, и Вашел скорее всего станет искать ей жениха с достойным титулом: ведь именно этого большинство отцов желает для своих дочерей, тем более что сам он так и не получил титула, которого добивался. И если дочь выйдет замуж за богатого аристократа, его амбиции будут удовлетворены. Вашел был благородным рыцарем, который храбро служил королю во время Крестовых походов и по этой причине имел полное право требовать признания своих подвигов. Король Генрих наградил лорда де Марле, когда тот вернулся домой, и отвел ему большой участок земли, на котором и выстроен этот замок. Вот и Вашела могли бы наградить, напомни Абриэль королю о храбрости и отваге отчима, а заодно и преданности, с которой тот служил под знаменами повелителя. Она, вероятно, так и сделает. И теперь, когда Вашел и сам богат, титул куда важнее, чем деньги, которые король не желает брать из сокровищницы.

Правда, Абриэль ужасно боялась оскорбить Генриха, вымолив у него аудиенцию, на которой попробует попросить даровать титул своему отчиму. Впрочем, может, новообретенное богатство смягчит монарха и он благосклонно выслушает молодую вдову.

Абриэль мрачно уставилась на пляшущие огоньки свечей, вставленных в тяжелые настенные подсвечники. Что, если обратиться к лордам рангом пониже? Но это так сложно – найти человека, которого часто допускают к его величеству…

И вдруг Абриэль громко охнула и села. Ее наконец осенило! Разгадка была совсем рядом! Она хорошо знакома с тем, кто сумеет выполнить ее просьбу, не возбудив королевского гнева! И это не кто иной, как Рейвен Сиберн! Шотландцу ничего не стоит передать ее письмо королю Генриху, когда он будет исполнять поручение своего короля Давида.

Заодно она избавит замок от присутствия шотландца, ибо он не осмелится вернуться после того, как она ясно даст понять, что не желает его видеть. И эти бурлящие эмоции в ее груди растают вместе с его исчезновением. Тогда она сумеет спокойно подумать о том, кто станет ей лучшим мужем.

Зарывшись в пуховые подушки, Абриэль довольно улыбнулась и стала рассматривать сцену, вышитую на балдахине. Завтра же с утра она напишет письмо его величеству. Если Вашела наградят землей и титулом, он будет так доволен собственными достижениями, что не станет искать аристократа в мужья своей богатой падчерице.