|
Он считает, что это будет полезно для повышения их эрудиции и формирования веры в собственные силы, – высокопарно объявила Пат. – Оригинально. Синьор Барбери занялся благотворительностью. Чего не сделаешь для облегчения бремени налогообложения! Очень благородно с его стороны, – ехидно заметила Сара. – Наш эгоцентрик широко мыслит! Гляжу, твое и Дэйва уважение и доверие он уже может записать в свой актив. В скором времени вся Европа будет захлебываться от восторга по поводу его благотворительных идей. – Да какая разница, уход от налогов или нет? Это явная возможность решить наши проблемы на ближайший год или полтора. Тебе, как никому другому, известно, для чего мне и Дэйву сейчас так необходимы эти деньги. – Ну, в таком случае это замечательно, превосходно и изумительно! У меня нет никакого права вам препятствовать. Делайте, что считаете нужным. Вот только не следует мне внушать, какой он великодушный, благородный и удивительный, этот синьор Барбери. Рада за всех вас троих. ГЛАВА ПЯТАЯ Старина Сэм распахнул навстречу Саре свои объятья, когда она появилась на пороге офиса, и воскликнул: – Слава богу, ты вернулась! Я уж и забыл, каково это – работать полный день, да еще две недели кряду… Слушай, загорелая моя, через десять минут у тебя встреча с Фредом… с тем, что из «Пса и селезня». – А вы? – изумленно крикнула вдогонку жизнерадостному старикану Сара Бичем. – Меня ждут мои изумрудные поля для гольфа и очаровательные маленькие луночки, – охотно проинформировал ее старший партнер. Сара быстро смекнула, что предстоит тяжелый рабочий день. К концу дня она приплелась домой, переоделась в домашнее, перекусила, сидя на диване перед телевизором, скрестив по турецки ноги. Не выудив из телевизионной программы ничего, сколько нибудь интересного, Сара налила ванну и погрузилась в нее с чувством дивного облегчения. Она неподвижно лежала в ароматной пене, положив обессилевшие руки на бортики ванны, и тупо изучала орнамент кафельной кромки. Когда усталые глаза принялись закрываться, а вода начала остывать, Сара заставила себя ополоснуться, закутаться в мохнатые полотенца и отправиться на кухню, варить ритуальный кофе. Благоуханный напиток был уже готов, но еще обжигающе горяч, поэтому Сару не очень расстроило верещание сотового телефона. Она уютно расположилась у кофейного столика и ответила на звонок. – Я вас слушаю, – официальным тоном проговорила она, поскольку телефонное табло высветило неизвестный ей номер. – Говорит твой тоскующий трубадур, – прозвучал в трубке насмешливый молодой голос. – Питер, ты, что ли? – предположила Сара. – Угадала и обнадежила. Теперь ты никак не можешь отказаться поужинать со мной в пятницу вечером… Питер Уэллс сыпал шутками. Такой бесшабашный разговор в завершении тяжелого рабочего дня стал для Сары отличным лекарством. И она согласилась поужинать с этим развеселым пареньком. Отключив телефон, она вернулась к своему кофе, который оказался удивительно вкусным. Сара и прежде замечала, насколько наслаждение от кофе зависит от таких внешних факторов, как умиротворенность или мечтательность. А за окном сгущался приятный летний вечер, и щебетали звонкоголосые птицы, до горлышек которых еще не добрались лондонские дым и копоть. Телефон зазвонил вновь. И опять неопознанный звонок. – Что, Питер, вспомнил очередной анекдот? – не предполагая дурного, обратилась к звонившему Сара. – Не угадала. Это не Питер, а Гвидо. Помнишь такого? Твой бывший муж, – усмехнулся на другом конце линии Гвидо Барбери. – Смутно припоминаю, – процедила Сара. – Откуда у тебя мой номер телефона? – Повремени с допросом, – буркнул Гвидо. – Пат дала мне этот номер. |
