К началу XX века семейная фирма «К. О. Шитт» насчитывала 37 винных погребов в самых различных районах Петербурга — на Невском, Вознесенском, Сампсониевском, Забалканском, Каменноостровском проспектах, на Миллионной, Большой и Малой Морских, Николаевской, Галерной и многих других улицах города. Создавалось впечатление, что буквально весь город отмечен рюмочными и распивочными Шитта, многие из которых располагались на самых выгодных местах — в угловых частях зданий на многолюдных, оживленных городских перекрестках. В Петербурге начала XX века знатоки говорили: «В Питере все углы сШиты» и «Шитт на углу пришит».

В Питере всех не обгонишь

Первоначально эта поговорка имела совершенно конкретный профессиональный смысл, связанный с трудностями проезда по дорогам, до отказа забитым конными экипажами и верховыми, и родилась она среди питерских извозчиков. Но очень скоро ее смысл расширился и приобрел выраженную социальную окраску. Пословица стала общеупотребительной и универсальной.

Петербург XVIII, XIX да и начала XX века невозможно представить без конного транспорта. Конный транспорт развивался вместе с городом. Если в середине XVIII века количество извозчиков в городе едва превышало три тысячи, то к началу следующего оно выросло почти вдвое. Оживление и теснота на улицах требовали какого-то упорядочения движения транспорта. Еще в 1732 году была предпринята первая попытка ввести в Петербурге правила движения. По улицам предписывалось «ездить смирно и на конях не скакать». Вскоре появилось и первое ограничение скорости — до 12 верст в час.

Однако это не действовало. Каждым извозчиком руководило желание обогнать, выделиться, понравиться клиенту. Улица становилась опасной. Заклинание: «Спаси, Господи, от седока лихого и от изверга-городового», которое ежеутренне, как спасительную молитву, повторяли про себя ямщики, выезжая на городские улицы, подхватило население, вспоминая его каждый раз, выходя из дома.

Извозчики на набережной реки Мойки. А. О. Орловский. 1828 г.

Извозчики подразделялись на легковых, перевозивших людей, и на ломовых — для транспортировки грузов. В начале XX века в городе работало 25 тысяч ломовиков. Легковые извозчики, в свою очередь, делились на одноконных «Ванек», о которых в Питере говорили: «На ваньке далеко не уедешь», и «Лихачей», прозвище которых говорило само за себя. В петербургском городском фольклоре есть легенда о том, как Екатерина II, готовясь к встрече австрийского эрцгерцога Иосифа, решила удивить его скоростью движения в России. Она приказала найти лихача, который доставит заморского гостя из Петербурга в Москву за 36 часов. Ямщика нашли и привели пред очи государыни. «Возьмешься ли доставить немецкого короля за 36 часов?» — лукаво посмотрела на него императрица. «Берусь, матушка, но не отвечаю, будет ли цела в нем душа». От себя добавим, что дилижансы на маршруте Петербург-Москва в народе назывались «Нележансами». Вероятно, ездить в них было одинаково мучительно и сидя, и лежа.

Заметны были в Петербурге и так называемые «Эгоистки» — дрожки на одного седока, и крытые экипажи, которые горожане называли «Кукушками».

Жизнь ямщика была неразрывно связана с лошадью. И если в деревне полноправным членом крестьянской семьи становилась корова, то в городе то же самое можно было сказать об извозчичьей лошади, хотя большинство питерских извозчиков личных лошадей не имели.