Ковыряюсь вилкой в салате под трещание матери о том, что худоба уже давно не в моде, что нужно заниматься спортом и отказаться от сигарет и алкоголя, чтобы выглядеть здоровой и привлекательной. Папа молча потягивает холодный чай, изредка бросая на меня сочувствующие взгляды.

– Здесь так много красивых мужчин, Аврора, – никак не замолкает мама, продолжая читать нотации. – Возможно, тебе удастся найти такого же хорошего жениха, как и Элле.

Ты себе не представляешь, насколько такого же я могу найти , – язвлю ей в своих мыслях.

– Тебе уже давно пора остепениться. Сколько можно быть одной? Для женщины твоего возраста…

– Алиса! – осекает ее папа.

– Что, Сема? Разве я не права? Разве ты не хочешь счастья для своей дочери?

– Конечно, хочу!  Только не в замужестве счастье.

– Мне ли не знать, – едко отвечает мама, вновь переключая внимание на меня. – Тебе нужно лучше следить за собой, Аврора. Встречают по одежке…

– Мам, – на этот раз я ее перебиваю, теряя терпение. – Может мы закончим с критикой? Мы здесь не для того, чтобы устраивать мою личную жизнь.

– Ты никогда меня не слушаешь, – отвечает она так, словно пропустила все, сказанное мной, мимо ушей. – Если бы ты хоть раз сделала так, как я прошу, то мы бы гуляли уже на второй свадьбе. А вокруг бегали твои детишки.

– Ага… А Коля валялся бы где нибудь в дешевом отеле среди кучи шлюх, которых он так любит, – вспоминаю любимого несостоявшегося зятя свой матушки. – Вот это жизнь! Такое золото упустила!

– Не обязательно… Все в руках женщины. Ты могла бы…

– Что?! Не замуж за него выйти, а усыновить, чтобы перевоспитывать?

– Любимые мои… – вмешивается папа, но нас уже не разнять.

– А как ты хотела?! Мужчин нужно дрессировать и воспитывать. Да, – упрямо доказывает она мне свою правоту. – Всех готовеньких еще щенками разбирают, но ты и десять лет назад не хотела меня слушать!

Потому что я не хотела стать похожей на тебя!

Аппетит исчезает без следа. Прикосновение папиной руки к моей обжигает кожу холодом, а горло напрягается из за невысказанных обид.

– Кажется, я наелась… – сухо произношу я, поднимаясь из за стола и сжимая на прощание папину ладонь.

– Рори... – тихо произносит мама.

– Увидимся позже, – бросаю я не глядя на родителей и покидаю ресторан с ощущением, что на меня только что вылили ведро помоев.

Широкими шагами пересекаю территорию, желая, как можно быстрее добраться до своего номера. Ловлю солнечные блики на поверхности бассейна и зажмуриваюсь, чувствуя, как по щекам скатывается парочка соленых капель.

Это не первая ссора с матерью, и не последняя. Такой уж она человек. Я не могу ее изменить, но и мириться с ее навязчивостью и категоричностью не в силах. Она прекрасно понимает, что делает мне больно, постоянно критикуя и поучая, но никак не может остановиться. Она хочет, чтобы я была счастлива. Счастлива по ее личным меркам. Такой бред...

Тяжело вздыхаю, продолжая свой путь и размышляя, можно ли здесь заказать успокоительное в номер. Малышня бесится у воды, стреляя друг в друга из водяных пистолетов. Обхожу двух мальчишек, смещаясь ближе к краю бассейна. Третий сорванец бежит прямо на меня, весело визжа. Солнце его ослепляет, но у детей слишком слабо развито чувство самосохранения, поэтому он не снижает скорость, а наоборот ее увеличивает. У меня есть всего секунда на маневр, чтобы избежать столкновения. И ее оказывается недостаточно. Получаю в живот пластмассовым ружьем, пятка соскальзывает с плитки и я лечу прямиков в ледяную хлорированную воду, взмахивая руками, пытаясь удержаться за воздух.