Лидия с удивлением отметила, что молодой человек смотрит на нее дружелюбно и с любопытством, но вовсе не с осуждением.

– Позвольте представиться, мисс Лидия, – Уинстон Хилл к вашим услугам. А это Мозес.

Хилл указал на своего спутника – широкоплечего негра в строгом черном костюме и белой сорочке, украшенной узким темным галстуком. В волосах и бровях Мозеса поблескивали серебряные нити, однако лицо казалось удивительно моложавым.

– Откуда вы знаете мое имя? – изумилась Лидия.

Уинстон Хилл улыбнулся:

– По всему лагерю уже прошел слух о вашей поразительной красоте. Признаться, вы превзошли мои ожидания.

Девушка зарделась. Впервые в жизни ее удостоили столь изысканного комплимента.

– Рада познакомиться.

– Взаимно. Я слышал, вы взяли на себя заботу о маленьком сыне мистера Коулмена. Весьма благородный поступок, тем более что вы недавно пережили утрату.

Никто никогда не разговаривал с Лидией подобным тоном. Слова стекали с уст Хилла, словно мед.

– Благодарю вас. Для меня это совсем не обременительно. Ли – прелестный малыш.

– Не сомневаюсь. Я всегда восхищался красотой и стойкостью его покойной матери, не говоря уж про отца – образец мужских добродетелей. – Вдруг молодой человек закашлялся и поднес к губам платок. Похоже, это расстроило его. – А теперь позвольте откланяться. Мы с Мозесом будем рады оказать вам любую услугу, если понадобится.

Смущенная его изысканными манерами, Лидия пролепетала:

– Спасибо. Я непременно воспользуюсь вашей любезностью.

– Надеюсь, – улыбнулся Хилл. – А вот и мистер Коулмен! Добрый вечер.

Обернувшись, Лидия увидела Росса, стоявшего возле фургона. По сравнению с утонченным мистером Хиллом он выглядел несколько грубовато. В ответ на приветствие Коулмен лишь кивнул.

– До свидания, мисс Лидия. – Уинстон наклонился, взял руку девушки и поднес к губам. Через мгновение они с Мозесом удалились.

Лидия как завороженная посмотрела на руку, которую только что поцеловал Хилл, затем перевела взгляд на Коулмена. Он был мрачнее тучи и, как всегда в минуты гнева, покусывал нижнюю губу.

– Ужин готов, – сообщила девушка неожиданно севшим голосом. Достав тарелку, она зачерпнула полную ложку жаркого и протянула Россу, но тот даже не подумал взять. Подбоченившись, он сжимал и разжимал кулаки, будто собирался кого-то ударить. На скулах его ходили желваки. В сгустившихся сумерках Росс выглядел особенно зловеще.

Его зеленые глаза были устремлены на злосчастный букетик, прикрывающий декольте. От волнения грудь Лидии вздымалась, и цветы трепетали. Этот пристальный взгляд смутил девушку. Если бы не тарелка, она бы прикрылась руками.

– Паршивая шлюха! – бросил Коулмен. – Мне все равно, чем ты занималась до сих пор, но, пока живешь под моей крышей, я не позволю тебе ублажать клиентов!

Виктория наверняка упала бы в обморок от подобных речей. Лидия же пришла в ярость. Глаза ее полыхнули золотистым огнем, даже волосы, казалось, зашевелились от негодования. Не успел Коулмен опомниться, как она сунула тарелку ему в руки и, сердито взмахнув юбкой, скрылась за полотняным пологом.

Чертыхаясь, Росс принялся за ужин. Он не чувствовал вкуса жаркого, глотал, почти не прожевывая. Его гнев нарастал.

– Будь проклята эта девчонка! – в сердцах бросил Росс, отставляя тарелку и наливая кофе. С чего ей вздумалось вырядиться в такое облегающее платье, да еще флиртовать с этим напыщенным слюнтяем Хиллом? Завтра же и духу ее здесь не будет.