|
Наше отделение возглавляло очередь, образовавшуюся у кухни. Мы стали проявлять нетерпение, так как ничего не подозревавший повар все еще чего-то ждал. Наконец Катчинский крикнул ему: - Ну, открывай же свою обжорку, Генрих! И так видно, что фасоль сварилась! Повар сонно покачал головой: - Пускай сначала все соберутся. Тьяден ухмыльнулся: - А мы все здесь! Повар все еще ничего не заметил: - Держи карман шире! Где же остальные? - Они сегодня не у тебя на довольствии! Кто в лазарете, а кто и в земле! Узнав о происшедшем, кухонный бог был сражен. Его даже пошатнуло: - А я-то сварил на сто пятьдесят человек! Кропп ткнул его кулаком в бок: - Значит, мы хоть раз наедимся досыта. А ну давай, начинай раздачу! В эту минуту Тьядена осенила внезапная мысль. Его острое, как мышиная мордочка, лицо так и засветилось, глаза лукаво сощурились, скулы заиграли, и он подошел поближе: - Генрих, дружище, так, значит, ты и хлеба получил на сто пятьдесят человек? Огорошенный повар рассеянно кивнул. Тьяден схватил его за грудь: - И колбасу тоже? Повар опять кивнул своей багровой, как помидор, головой. У Тьядена отвисла челюсть: - И табак? - Ну да, все. Тьяден обернулся к нам, лицо его сияло: - Черт побери, вот это повезло! Ведь теперь все достанется нам! Это будет - обождите! - так и есть, ровно по две порции на нос! Но тут Помидор снова ожил и заявил: - Так дело не пойдет. Теперь и мы тоже стряхнули с себя сон и протиснулись поближе. - Эй ты, морковка, почему не выйдет? - спросил Катчинский. - Да потому, что восемьдесят - это не сто пятьдесят! - А вот мы тебе покажем, как это сделать - проворчал Мюллер. - Суп получите, так и быть, а хлеб и колбасу выдам только на восемьдесят, - продолжал упорствовать Помидор. Катчинский вышел из себя: - Послать бы тебя самого разок на передовую! Ты получил продукты не на восемьдесят человек, а на вторую роту, баста. И ты их выдашь! Вторая рота - это мы. Мы взяли Помидора в оборот. Все его недолюбливали: уже не раз по его вине обед или ужин попадал к нам в окопы остывшим, с большим опозданием, так как при самом пустяковом огне он не решался подъехать со своим котлом поближе, и нашим подносчикам пищи приходилось ползти гораздо дальше, чем их собратьям из других рот. Вот Бульке из первой роты, тот был куда лучше. Он, хоть и был жирным как хомяк, но уж если надо было, то тащил свою кухню почти до самой передовой. Мы были настроены очень воинственно, и наверно дело дошло бы до драки, если бы на месте происшествия не появился командир роты. Узнав, о чем мы спорим, он сказал только: - Да, вчера у нас были большие потери... Затем он заглянул в котел: - А фасоль, кажется, неплохая. Помидор кивнул: - Со смальцем и с говядиной. Лейтенант посмотрел на нас. Он понял, о чем мы думаем. Он вообще многое понимал, - ведь он сам вышел из нашей среды: в роту он пришел унтер- офицером. Он еще раз приподнял крышку котла и понюхал. Уходя, он сказал: - Принесите и мне тарелочку. А порции раздать на всех. Зачем добру пропадать. Физиономия Помидора приняла глупое выражение. Тьяден приплясывал вокруг него: - Ничего, тебя от этого не убудет! Воображает, будто он ведает всей интендантской службой. |
