— В куннилингусе?

Кук с энтузиазмом закивала:

— И я не имею в виду просто хорош. Я говорю об олимпийских масштабах.

— Понятно.

— Он такое ртом творит!

— Кук! Мы все-таки о дяде моем говорим.

Она улыбнулась, и все ее красивое лицо озарилось удовлетворением:

— Вот именно.

У меня отвисла челюсть. К счастью, я успела подхватить ее до того, как она ударилась о пол, и вернула на место.

— Это было низко, Кук. Даже для тебя.

— Продолжай себя в этом убеждать. — Тут она протянула мне папку. — Понимаю, тебе сейчас не до этого, но…

— Инфа на Таниэля? — догадалась я. — Есть что-нибудь сочное?

— Честно говоря, не уверена. И чисто ради того, чтобы вставить свои пять копеек, не похож он на серийного убийцу.

— А Тед Банди был похож?

— Ты права.

Куки ушла, а я открыла папку. Очень уж мне хотелось разгадать эту загадку, пока ад не сорвался с цепи. В буквальном смысле.

— Таниэль Прост, значит. Кто же ты такой?

Никак не удавалось отделаться от мысли, что я его откуда-то знаю. Может, это что-то из области прошлых жизней, но если он не бог, то очень вряд ли.

Пообещав себе не тратить слишком много времени, я принялась изучать бумаги в папке. Куки превзошла саму себя. Нашла все, что можно. Записи с рабочих мест, документы из школ, информацию о родителях. Точнее о матери. Отцом нигде и не пахло, так что невозможно было узнать, кто он, если только не выследить мать.

Куки даже бабушку Таниэля нашла. Ее удочерили, но Кук откопала судебные записи об удочерении, доступ к которым открыла мать Таниэля много лет назад.

Надо срочно дать подруге прибавку. И я бы дала, если бы она не выиграла у меня вчера все деньги. Теперь я могу предложить ей разве что…

В записях об удочерении кое-что привлекло мое внимание. Бабушку Таниэля удочерили прямиком из местной психиатрической лечебницы. Я резко выпрямилась. Мать бабушки в записях фигурировала под именем Ильза Блейн, а отец — под именем Ричард Лунд. И оба они были пациентами лечебницы… в пятидесятых.

Я жадно впилась глазами в страницы. У Ричарда была младшая сестра Белла Лунд, которая в пять лет умерла от пылевой пневмонии. Неужели Белла — это Синяя Незабудка? Неужели здесь написано о Рокете?

Если так, то у Рокета был ребенок, а поколения спустя родился еще один, который продолжал традиции дедушки. Тогда понятно, почему он вырезает на себе имена. Он просто не может иначе. Если он хоть немного похож на Рокета и Незабудку, то у него нет выбора — имена сами к нему взывают.

Но чтобы у Рокета — и вдруг ребенок? Не может быть. Одна мысль об этом пугает. Да он сам как большой ребенок! К тому же, чтобы обзавестись ребенком, Рокету нужно было заняться сексом. С девушкой.

Сию же секунду я вознамерилась поговорить с глазу на глаз с Рокетом, но сначала пришлось отойти попудрить носик. «Припудрившись» (видимо, я никогда не пойму, откуда в этом эвфемизме пудра и носик), я помчалась вниз и рассказала всей банде о Рокете.

— Неужели такое возможно? — спросила я у Гаррета только потому, что он был ближе всех.

— Почему ты именно меня спрашиваешь? — Своупс оглядел всех присутствующих. — Я никогда не лежал в психушке.

— Просто не верится. Он ведь… ну… он… он не думает о таких вещах.

— Член у него есть? — поинтересовался Ош.

Я лишь нахмурилась, и за даэву закончил Рейес:

— Тогда он еще как думает о таких вещах.

И все же я не могла в это поверить. Должно быть другое объяснение.