Конечно, Академия могла открыть новый переход в лес. Но большие ворота, через которые смогут зайти сотни солдат, потребуют усилий могущественного библиоманта и слишком много времени. До тех пор экслибри наверняка успели бы убежать. По словам Финниана, лес был гигантским, практически безграничным. Поэтому экслибри просто нужно было уйти подальше в глубь буквенной чащи.

Это была та самая взрывчатка, которой Финниан собирался поднять на воздух мост в Лондон. Ему и союзникам понадобились месяцы, чтобы добыть хотя бы крошечные дозы этого вещества и спрятать их в мансарде антиквара.

Шум мотора из прилегающих улочек становился всё громче. Надо было торопиться, иначе все их усилия оказались бы напрасными.

Они двинулись вперёд, но, прежде чем смешаться с толпой полицейских, Финниан на секунду дотронулся до руки Кэт. Девочка почувствовала, что парит от счастья и земля уходит у неё из-под ног.

Но тут же её снова обдало холодом реальности. Кэт шла низко опустив голову, чтобы никто не увидел её лица. И всё равно ей казалось, будто за ней наблюдают сотни глаз и что все эти люди давно уже знают, кто она такая. Каждую секунду ловушка могла захлопнуться. Действительно ли Академия считала, что нападение совершила группа экслибри из Леса мёртвых книг?

Неужели агенты не догадывались о том, что у повстанцев могли быть союзники и здесь, в городе?

Но Кэт понимала, что прежде всего Академия сейчас старалась устрашить и установить своё господство. Возможно, три правящих семейства осознавали, что им никогда не подавить это восстание. Они сделали Ариэля и Пака символами революции и с их помощью хотели продемонстрировать остальным: смотрите, мы уничтожили опасных разбойников и главарей, а уж поймать остальных будет совсем несложно!

Кэт и Финниан прошагали две трети пути и двигались теперь в самой гуще толпы по направлению к оранжерее. Тут дверь в неё неожиданно распахнулась. Мужчины в тёмных пальто вывели наружу садовников, первым из заключённых был Гунвальд Оландер.

Кэт с трудом могла себе представить, что сейчас чувствует Финниан. Ведь именно Оландер привёл его в ряды повстанцев. Финниан был обязан ему всем. А теперь садовника поставили на колени рядом с десятью другими мужчинами и женщинами. Все они склонились, положив руки за головы, а полицейские направили на них пистолеты.

Дверь в оранжерею была открыта.

Мужчины в пальто входили и выходили, выносили ящики, обыскивали их — неизвестно, что они надеялись там найти, — и расчищали пространство для прохода солдат. Рабочие тащили в оранжерею топоры и пилы, чтобы прорубить для отрядов дорогу в зарослях деревьев с ветвями, увенчанными закладками.

Проходя мимо Оландера, Финниан бросил на него растерянный взгляд. Старик его не заметил. В это время он пытался защитить от побоев полицейского молодую женщину, и сам получил удар прикладом в затылок. Финниан отвернулся и бессильно сжал кулаки.

Были здесь и женщины-полицейские, но самой младшей из них было лет на десять больше, чем Кэт.

Чем плотнее становилась толпа, тем больше возрастала опасность того, что кто-то заметит девочку. Последние несколько шагов ко входу Кэт сделала за спиной Финниана. Большинство полицейских были заняты поисками беглецов где-нибудь за деревьями, ящиками и мешками с удобрениями. Они также осматривали подозрительные контейнеры.

Как только ребята зашли в оранжерею, на склон выехали первые грузовики. Среди заключённых нарастало беспокойство.

— Подожди, — прошептал Финниан Кэт.

Он протиснулся к боковому входу с разбитым стеклом. Стерев с него пыль рукавом, ребята успели увидеть, как с переднего транспортёра выгружались солдаты. На них были тёмно-зелёные боевые мундиры, каски и винтовки, как у любого солдата регулярной армии, а вовсе не сказочная униформа с буфами на рукавах, как у охранников на мосту. Академия показала своё настоящее лицо: под налётом библиомантики и учёности оказывалась настоящая диктатура, похожая на любую другую диктатуру.