— Нет, профессор, — я поднялся с подушки, на которой сидел на полу и не сдержался, потягиваясь. Бретт только покачала головой. Ну вот такой я безнадежный.

— Идите, Нейман. Сегодня был последний урок медитативных техник в этом году. — Она замолчала, затем добавила. — Деймос, потренируйтесь дома, вы обязаны начать чувствовать свою силу, иначе все это может плачевно закончиться. Вы сильный маг, только почему-то это упорно скрываете. Не скажете, почему?

Я отрицательно покачал головой и направился к двери. Единственное, что я скрываю это, так сказать, цвет магии. А в остальном…

Я не знаю почему, но мы с моей магией упорно игнорируем друг друга уже на протяжении четырнадцати лет. Со мной ни разу не происходило тех катастроф, которые вытворяли остальные, у которых силы пытались вырваться погулять. Но свой скепсис я озвучивать перед уважаемым мною профессором (кто бы что не думал и не говорил, а я действительно уважаю своих преподавателей, за небольшим исключением: историк, математик и ботаник — вот те личности, которых мне уважать никак не получается) не стал.

— Я постараюсь, но, профессор Бретт, я не могу понять… — я замялся. — Я никак не могу почувствовать никакого постороннего шевеления в моих жилах. Я всеми фибрами этого хочу, но… — я развел руками.

— И все же постарайтесь, Нейман.

— Хорошо, — я кивнул Бретт и вышел из классной комнаты. Вот бы случилось Новогоднее чудо, и Дед Мороз подарил бы мне хоть кого-нибудь, кто смог мне объяснить, что конкретно нужно для этого сделать. Бретт пыталась, но до конца суть медитации до меня донести так и не смогла. А Фолт сказал правду, он имел только смутные и довольно поверхностные теоретические знания в данном предмете. У него все получалось автоматически, и он не мог понять, как так произошло, что его потомок совершенно не ощущает собственной магии.

В столовой ко мне традиционно подсел Рейн Дилан.

— Как дела? — мы задали этот вопрос вместе и рассмеялись. Затем замолчали, принявшись поглощать обед.

Почти каждый вечер мы прокрадывались в наш любимый класс и пытались разобраться с тем объемом знаний, который пытается запихать в меня Фолт. Получилось пока только разобраться с резервом Рея. Я оказался прав, у Дилана резерв мог быть гораздо большим, но для этого были необходимы тренировки. В отличие от меня, Рей обладал целеустремленностью танка. Он уже научился выделять в своих ощущениях те тонкие нити магии, которые пронизывали его тело насквозь. Это он мне так свои впечатления описал. Как это у него получилось, что он в этот момент делал, когда прорвался сквозь пелену — он сказать не мог. Просто в один прекрасный вечер у него получилось увидеть серебристые нити, окутывающие все его тело. Теперь же он при каждой возможности пытался найти то место, откуда эти ниточки выходят — это и есть резерв маны мага. За него я не волнуюсь, уж кто-кто, а Рейн все найдет.

Я же научился поднимать одного! скелета, который мог только подходить, тыкать костяшкой крайней фаланги указательного пальца и говорить: «Бу!».

Никаких магических экспериментов мы больше не ставили, до тех пор, пока я, хотя бы для начала, свою магию не почувствую. Кроме того, задумчивый Фолт запретил мне экспериментировать по тем же причинам. Так что пока я накапливаю чисто теоретические знания в своей многострадальной голове.

Учителя на меня, кажется, забили. Я теперь никаких оценок не получаю: ни хороших, ни плохих. Сдаю я домашнее задание или нет, результат один — на меня не обращают внимания. Назло врагам, я перестал вообще сдавать домашнюю работу. Самое интересное заключается в том, что я ее делал. Не слишком качественно, скорее это были наброски, но со ссылками на источники и собственными размышлениями.