Через неделю она подошла к одному из своих любимых учителей поговорить о колледже в Беркли.

– Я Считаю, это одна из лучших школ в стране. А почему ты спрашиваешь? – заинтересовался он.

Пакстон засомневалась, говорить или нет, и тут же ответила:

– Я думаю, стоит мне ехать туда или нет?

– Ответ из Рэдклиффа не оправдал твоих ожиданий? – Он знал, как она хотела поступить туда, и готов был искренне посочувствовать.

– Они отказали мне, как и Станфорд. Все остальные приняли. – Пакстон перечислила колледжи, куда она послала анкеты, и учитель тоже остановился на Беркли. Сам он был с севера и по себе знал, как важно обрести самостоятельность и собственный опыт. Он считал, что дети с запада должны ехать на восток, а с востока на запад на год или два, они должны посмотреть мир, чтобы расширить кругозор и представить себе все его разнообразие.

– Я бы на твоем месте не задумывался ни на минуту, это твой шанс. Оставь пока Рэдклифф, он никуда не убежит, ты сможешь перевестись туда на последних курсах. Бог с ним, езжай на запад, ты полюбишь его.

Она слушала и воодушевлялась. В конце концов, может, Квинни и права, может, это выход.

Пакстон ничего не говорила матери несколько дней, а в пятницу решилась и послала согласие в Беркли. Вечером того же дня за обедом она не выдержала.

– Я отправила свое согласие сегодня, – спокойно сказала она, ожидая бурю, которая вскоре последует.

– Молодец, – поспешил с похвалой брат. Ну вот она сделала так, как они с матерью и говорили. Оказалось, все не так сложно, как представлялось матери. – Ты довольна собой, Пакс? Ты заслужила похвалу.

Она усмехнулась в ответ, зная, что сейчас произойдет.

– Да, на самом деле, да. Я много думала. Это мой первый серьезный выбор, и, наверное, я сделала его правильно.

Мать посмотрела на нее с опаской, предусмотрительно не задавая вопросов.

– Я рада, что ты пошла по этому пути, Пакстон, – сдержанно сказала она, как бы прощупывая почву.

– Я тоже, – проговорила Пакстон.

– Много замечательных девушек поступили в этом году в «Сладкий шиповник», Пакстон. Это чудесная школа, и тебе там будет хорошо, – весело подытожил брат.

Пакстон спокойно посмотрела на них.

– Да, конечно, – согласилась она, – но я поступила не туда. – На минуту все замерли. Недобрые предчувствия матери оправдались. – Я отослала письмо в Калифорнийский университет, в колледж Беркли.

Над столом повисла оглушительная тишина, затем брат резко откинулся на спинку стула и швырнул свою салфетку на стол.

– Кто тебя надоумил сделать такую чудовищную глупость?

Квинни тихонько вышла из столовой, как бы для того, чтобы положить в блюдо ростбиф.

– Я посоветовалась со старшими друзьями и учителями в школе. Они все сказали, что Беркли – отличная школа и замечательно учиться именно там, если я не поступила в Рэдклифф.

– Но почему Калифорния? – в отчаянии прошептала мать. – Почему из всех возможных колледжей ты выбрала этот?

Но все и так знали, почему она это сделала, собирались они признаваться в этом или нет. Пакстон хотела уехать от них подальше. Она была несчастлива дома с тех пор, как умер отец, и они ничего не сделали, чтобы помочь ей. Они жили своей жизнью, изредка пытаясь заставить ее жить так же, никогда не интересуясь, хочет ли она этого. Ожидалось, что она со временем примет их стиль жизни, не раздумывая, подходит он ей или нет. По их мнению, ее желания значили немного, если все вокруг живут так. Но она сделала собственный выбор, чтобы жить своей жизнью. Она выбрала Калифорнию.

– Я решила, что должна сделать так, – объяснила она, глядя прямо в глаза матери.