На вид ей было около тридцати. Черные как смоль волосы густыми блестящими волнами небрежно спадали на плечи. Из-под тяжеловатых век холодно смотрели темные, почти черные глаза. Рот казался великоватым из-за полных губ какого-то порочного склада. А кожа! Она была нежной, молочно-белой и сияющей в вечернем сумраке. Полную фигуру облегало черное шелковое платье, длинное до лодыжек, с разрезом чуть не до талии, обнажающим умопомрачительную глубину ложбинки между высокими полными грудями. Прорицательница выглядела чертовски сексуальной.

— Мистер Холман, — произнесла она уже знакомым мне холодным контральто, — входите, пожалуйста.

Я шагнул в прихожую, Тереза закрыла за мной дверь, после чего пригласила пройти в гостиную, куда я и вошел, ничего не подозревая.

Там от одного взгляда на большое полотно с изображением обнаженной женщины в натуральную величину меня будто приковало к полу. Ослепительный луч света, падавший на картину откуда-то сбоку, буквально ласкал роскошное тело от высоких полных грудей до верхней части бедер, оставляя остальное, включая лицо модели, в глубокой тени. В манере художника, написавшего тяжелые удлиненные соски и завитки черных жестких волос в развилке белоснежных бедер, не было ничего общего с небрежной кистью импрессиониста.

— Не хотите ли выпить, мистер Холман? — предложила хозяйка дома.

— Бурбон, если можно, — с трудом выговорил я онемевшими губами.

Она подошла к бару, приготовила напиток, затем приблизилась ко мне и подала стакан.

— А вы не выпьете со мной?

— Может, позже, — отозвалась она. — Это мешает мне сконцентрироваться. — И, улыбнувшись, указала на одно из кресел. — Не угодно ли присесть?

Я опустился в кресло, а Тереза села напротив, скрестив ноги так, что линия полного бедра возбуждающе обрисовалась под тонким шелком, и сразу приступила к делу.

— Я не могу разгадать ваш сон, мистер Холман. Если желаете, могу лишь попробовать узнать, не станет ли он частью вашего будущего, и тогда посоветовать, как вам вести себя в этом случае.

— Мой старый приятель Манни Крюгер сказал, что ваш совет оказался для него стоящим. Как вы это делаете?

— Это мой дар, — серьезно пояснила она. — Только он требует полной сосредоточенности. Обычно люди смеются над идеей магического кристалла, но у него есть именно то свойство, которое помогает мне сконцентрироваться. Тот же эффект дает колода карт таро или что-нибудь лично принадлежащее субъекту, например, его наручные часы. Сам по себе предмет не имеет значения.

— Понятно, — кивнул я. — Дать вам мои часы?

Она снова улыбнулась:

— Я предпочитаю мой хрустальный шар, мистер Холман.

— Почему бы нет, черт побери, — пробормотал я.

Тереза Клан поднялась и вышла из комнаты. В ожидании хозяйки я пялился на картину, старательно делая вид, что пленен ее художественными достоинствами, а не прелестью обнаженной женской плоти. Но вскоре предсказательница вернулась, поставила перед своим креслом низенький столик, а в центр его положила хрустальный шар, маленький и совсем невпечатляющий.

— Могу рассказать вам кое-что о вас, мистер Холман, — сообщила, спокойно глядя на меня темными глазами из-под слегка нависающих век. — А вы можете сказать, что мне это было очень просто выяснить перед вашим визитом, и будете правы.