— На чем основано это подозрение?

— Пока, товарищ генерал, не имею никаких объективных данных. Буду собирать факты.

Вечером того же дня под проливным весенним дождем Зубавин и сопровождавшие его лица подъехали к верхнему концу Первомайской улицы. Оставив здесь машину и выслав оцепление, они двинулись к дому мастера Чеканюка. И как только они переступили порог калитки, из-под темного навеса крылечка неслышно вышел Петро Петрович. Он, повидимому, давно поджидал гостей. Зубавин посмотрел в дальний конец двора, где влажно блестела оцинкованная крыша сарая:

— Постучите. Скажите, что принесли ужин.

Осторожно шагая и с опаской оглядываясь, мастер двинулся к темному сараю. Зубавин неслышно шел рядом, засунув руки в карманы дождевика и обходя лужи.

Подошли к двери вчетвером: посередине — Чеканюк, справа — Зубавин, слева — два вооруженных офицера.

Мастер не в силах был сделать последнего, решающего движения — постучать в дверь сарая. Это вынужден был сделать Зубавин.

— Кум, это я… вечеряти… — зашептал Чеканюк, прижимаясь губами к щели между шершавых, набрякших влагой досок.

Ответа не последовало. Ни малейшего шороха не доносилось изнутри сарая. Зубавин постучал еще и, немного переждав, постучал в третий раз. Сарай молчал. Зубавин оглянулся через плечо, в темноту, взмахнул рукой. Несколько человек выросли за его спиной. Два из них молча, в четыре руки схватились за деревянную скобу, набитую на дверь, с силой рванули ее. Вспыхнул карманный фонарь. Острие его луча осветило Ярослава Граба как раз в тот момент, когда на его зубах хрустела ампула с ядом.

Еще один труп нарушителя. Тяжелое и сырое лицо алкоголика, серые, будто осыпанные пеплом волосы, суконная куртка с барашковым воротником, сбитые на носках, зашнурованные сыромятными ремешками ботинки на толстой подошве…

Зубавин взял мастера Чеканюка под руку и, отведя его в сторону, под навес крыльца дома, спокойно, будто ничего не случилось, спросил:

— Петро Петрович, у вас есть родственники? Не здесь, в Яворе, а в каком-нибудь дальнем городе?

— Есть. Сестра. В Ужгороде. А… а что?

— У вас с ней добрые отношения?

— Да, очень хорошие.

— Давно вы с ней не видались?

— Больше года… А почему вас это интересует? — Мастер с недоумением и тревогой смотрел на майора.

— Почему? — Зубавин помолчал. — Я хотел бы, чтобы вы поехали к сестре в гости. На целую неделю, не меньше. Сегодня же. Прямо вот сейчас. На моей машине.

— Я не понимаю, но…

— Пожалуйста, поезжайте. И постарайтесь не показываться на улицах Ужгорода.

Чеканюк схватил руку майора:

— Все уразумел!

— Вот и хорошо.

Шофер Скибан пришел на работу, как обычно, ранним утром. Председатель артели Дзюба встретил его по-хозяйски строго:

— Машина готова к дальнему рейсу?

— В порядке.

— Проверим!

Придирчиво осматривая грузовик, Дзюба ворчливо выговаривал шоферу за то, что кузов грязный, плохо накачаны баллоны. Выждав, когда поблизости никого не оказалось, Дзюба спросил:

— Как поживает твой сосед?

— Сегодня ночью у него были гости.

— Ну? — Дзюба перестал дышать, в морщинах заблестели капли пота.

Скибан укоризненно покачал головой:

— Разве можно так волноваться? Зря. Гости были не очень беспокойные. Они тихо и незаметно забрали «кума» и уехали.