– Вы… – Она не могла произнести нужное слово, только изумленно смотрела на свой палец.

– Я твой муж.

– А как же Джулиан? – Это казалось невероятным.

– Джулиан был твоим первым мужем.

Она испугалась не на шутку. Сначала ребенок, теперь муж. Сколько же всего она забыла? Сколько ей предстоит узнать вновь?

Она молча смотрела на него и недоверчиво качала головой. Ей хотелось крикнуть, что этого не может быть, но опыт последних нескольких дней убедил ее в том, что возможно все.

– Как я могла забыть такую важную вещь? Как я могу… ничего не чувствовать к тебе?

Он поморщился, и в этой невольной гримасе она нашла подтверждение своим словам.

– Не волнуйся, детка. Нет ничего страшного в том, что ты пока не все помнишь.

– Я не знаю, что сказать тебе… Лайем. – Она запнулась, произнося его имя. Для нее оно не означало ничего, кроме абстрактного сочетания звуков.

– Все в порядке, – сказал он, касаясь ее щеки.

Но ей так вовсе не казалось. До порядка в ее мозгу было очень далеко. Выясняется, что этот человек – ее муж, а у нее нет к нему никаких чувств. Оказывается, что он – ее семья на протяжении последних десяти лет. Значит, в какой-то момент она перестала любить Джулиана и полюбила этого доброго, тихого человека. И что ей делать теперь, когда она не помнит ничего, кроме своей любви к Джулиану?

Она попробовала улыбнуться, но улыбка получилась довольно жалкой.

– Расскажи мне о нашей жизни вдвоем, – попросила она, и за этими словами прозвучала другая мольба: заставь меня снова полюбить тебя.

Он улыбнулся, призывая на помощь воспоминания, которые принадлежали теперь только ему одному.

– Ты была медсестрой. Я познакомился с тобой, когда ты ухаживала за моим отцом… – Он умолк и робко взглянул на нее. – Можно я возьму тебя за руку?

Эта просьба ее удивила своей непривычной нежностью и старомодностью. Ее поражало, как этот человек не похож на Джулиана. Джул никогда ни о чем не просил; ему и в голову не могло прийти, что его прикосновение может оказаться нежеланным.

– Конечно, – ответила она.

Лайем придвинулся ближе и взял ее ладонь.

Над металлическими перилами кровати их взгляды пересеклись. Она почувствовала неловкость от близости человека, который, с одной стороны, был ей совершенно чужим, а с другой – являлся ее мужем.

Муж.

– Странно, правда? – улыбнулся он.

Она улыбнулась в ответ и придвинулась к нему, пытливо глядя в его лицо в поисках хотя бы отдаленного воспоминания. Но все напрасно. Она видела перед собой лишь добрые, участливые глаза.

– Тебе, наверное, нелегко пришлось.

– Твоя кома была тяжелее.

– Скажи, это ты нашел Джулиана?

– Да, я позвонил ему.

– Не понимаю. Если мы – муж и жена, зачем ты это сделал?

– Я не мог сам разбудить тебя, – ответил Лайем. – Я провел рядом с тобой много дней, говорил с тобой, ставил твою любимую музыку. Я делал все возможное, чтобы достучаться до твоего сознания, но ничего не помогало. И тогда я понял, что теряю тебя. – Его голос пресекся.

– Но почему ты решил найти Джулиана?

– Потому что я все знаю, – тяжело вздохнув, признался он.

– Что знаешь?

– То, что ты никогда не переставала любить его.

– Значит, ты очень любишь меня, – задумчиво, с оттенком изумления вымолвила она. Ей было незнакомо это чувство: быть любимой глубоко, до самозабвения. Она ощутила и радость, и печаль. Любовь Джулиана не была похожа на эту.