– Мистер Сифорт, вы уже…

– С дороги! – Я проковылял мимо испуганного гардемарина Спика. Если мои колени не подогнутся, я смогу сохранить вертикальное положение и сделаю еще один шаг, потом еще. А каждое движение приближало меня к причальным камерам для шаттлов.

Осталось двадцать метров. Пятнадцать.

«Корабль ВКС „Галактика“ – всем летательным аппаратам и орбитальной станции. Помогите кто может, – услышал я спокойный голос Арлины. – Нужны космические катера для экстренной эвакуации пассажиров и экипажа».

На «Галактике» имелось четыре катера. Каждый вмещал тридцать шесть человек. Еще были две шлюпки. По восемь человек в каждой.

– Сэр, позвольте мне достать кресло…

– К дьяволу кресло. – Я больше никогда не буду им пользоваться. Лучше я умру.

Десять метров.

Гигантский внешний люк приемной камеры для шаттлов был распахнут в ночь. Я мельком увидел Землю, большую и очень красивую на фоне темного бархата неба. Я нажал на кнопку и вошел в шлюз.

Гардемарину Спику, который был без скафандра, оставалось только наблюдать за мной:

– Куда вы направляетесь?

– На свой корабль!

Люк между нами закрылся. Через мгновения, которые казались столетиями, воздух из шлюза был откачан.

Из другого, открытого, люка полдюжины членов экипажа станции, бывшие в безопасности благодаря своим скафандрам, наблюдали, как сверкающий огнями космический лайнер уплывал прочь.

В моих баллонах хватило бы воздуха на два часа. Выпрямив ноги, я прислонился к стене и отставил на время в сторону трости. В безвоздушном пространстве сила тяготения почти равнялась земной. Это значило, что мне понадобится едва ли не вся мощность моих двигателей, чтобы преодолеть притяжение гравитронов станции.

Я включил двигатели и стал подниматься вверх.

«„Галактика“, говорит транспортник-рудовоз „Анаконда-3“, дрейфующий рядом с орбитальной станцией. Мы посылаем катер. Будьте наготове».

Не рассчитав, я поднялся слишком мало. Я дал больше тяги двигателям, но было поздно. Когда я вылетал из люка, то задел ногой голову одного матроса. Я надеялся, что не разбил ему шлем.

Проблема была не в том, чтобы догнать «Галактику»: хоть и с большими усилиями, но она должна была затормозить. Сложно оказалось выровнять наши скорости и приноровиться к ее медленному вращению.

«„Галактика“ сообщает, что у нас вышло из строя большинство двигателей. Мы будем пытаться стабилизировать кружение…»

Ее приемная камера-бухта для катеров на втором уровне была открыта. Рядом с ней кружились фигуры в скафандрах. Затормозив, я влетел в камеру, ожидая, что гравитационный толчок опустит меня вниз.

Но тяготения не было. Выругавшись, я изменил тягу своих двигателей на противоположную и включил их. И сразу снизил скорость – иначе мои ноги не выдержали бы удара.

«Всем пассажирам надеть скафандры. Это не учения. Начальник двигательного отсека, вы можете стабилизировать работу гравитронов?»

В невесомости пассажиры делаются почти беспомощными. Какой-то офицер – я не мог разглядеть его лица в запотевшем шлеме – одной рукой держался за выступ люка, а другой по очереди затягивал в камеру дрейфующих людей.

Я включил двигатели и подлетел к тому шлюзу, что отделял камеру приема шаттлов от коридора второго уровня. Едва я проник внутрь, люк закрылся. Опершись о стену, я с нетерпением ждал, когда шлюз наполнится воздухом. Наконец открылся внутренний люк.

В коридоре плавали орды одетых в скафандры пассажиров. Я оказался прижатым к палубе. Мужчины и женщины цеплялись за поручни. Кто-то больно наступил мне на руку. Я молил Бога, чтобы в этой толчее не разбился мой шлем.

Потом люк между коридором и шлюзом с Людьми закрылся.