В голосе Клея Тоби услышала гордость. Он очень серьезно относится к своим изобретениям. Но ведь и ее отец серьезно относился к проектам быстрого обогащения. Тоби закрыла глаза, припоминая самое большое его фиаско, связанное с золотоносными шахтами в индейской резервации. На этом отец потерял семейную ренту, и им пришлось три месяца жить в палатке.

Она вздохнула и последовала за Клеем. Тот включил воду и начал объяснять, как действует его устройство.

— Понимаете, здесь нет внутренних прокладок, они совершенно не обязательны при непротекающем кране Бартона. А так как прокладок нет, они не могут износиться. Гарантируется непротекание на всю жизнь.

Для наглядности он несколько раз открыл и закрыл кран.

— А сейчас я работаю над большой вещью.

— Вы собираетесь всю жизнь быть изобретателем?

Клей удивленно поднял брови.

— Ну конечно же. Изобретательство — это моя жизнь. Любишь меня — люби мое изобретательство.

Где она слышала эту чушь? Тоби помотала головой.

— Вам не кажется, что это не вполне реалистично?

Он совсем как ее отец — будет до конца своих дней жить в мечтах.

— Нет. — Словно защищаясь, Клей скрестил руки на груди.

— Как же вы собираетесь содержать семью на ненадежный заработок изобретателя?

Минутку Клей колебался, сказать или не сказать, потом пожал плечами.

— Когда у меня будут дети, они будут вполне обеспечены.

— Дети не должны знать ужасов нищеты.

— Извините, что вы хотите сказать? — Клей нахмурился.

— Да так, неважно.

Сколь часто она была свидетельницей споров своих родителей по этому же поводу! Фантазии отца или обед на столе. Отец никогда не понимал необходимости жить в реальном мире. И Клей Бартон, очевидно, тоже.

— Нет. Я хочу знать, что вы имели в виду, док.

Тоби уставилась в его серые глаза и потеряла всякое самообладание. Изобретатели должны выглядеть как Эйнштейн — со встрепанными волосами и в разных носках, — а не как Марлон Брандо.

Она должна была признать, что никогда не встречала человека, столь полного жизненной энергии. Клей шагнул к ней, и сердце забилось так, будто она выпила чашку крепкого кофе.

— Вы считаете, что я бездельник, так ведь?

— Нет… Вовсе нет.

Тоби сглотнула. Она видела каждую щетинку на его лице. Уголки губ, поднятых кверху в саркастической улыбке. Внезапно человек, только что нежно баюкавший малышку, показался таким же опасным, как оголенные провода. Что она здесь делает? Почему ее так тянет к нему?

Пальцы Клея впились в ее локоть. По руке побежали мурашки. Во всем теле появилось ощущение, которого она не могла бы описать.

— Скоро я запатентую важное изобретение, — пообещал Клей с жестким блеском в серых глазах.

— Вы не обязаны мне что-нибудь доказывать.

— Нет?

Она опустила голову, чтобы избежать его напряженного взгляда.

Клей поднял ее подбородок.

Он что, собирается ее поцеловать? Сердце у Тоби протестующе подпрыгнуло. Но, к своему ужасу, она вдруг поняла, что ей этого хочется.

Пальцы его двинулись вверх, сначала по щеке, затем по губам. Затаив дыхание, Тоби ждала. Поцелует ли?

— Очень плохо, — наконец сказал Клей.

Его лицо было так близко, что Тоби чувствовала запах пиццы.

— Что очень плохо?

— Вы считаете, что я недостоин поцеловать вас, доктор Тоби Эвери.

Он заправил прядь волос ей за ухо, и Тоби испугалась, что упадет в обморок.

— Представляете, какой бы это был поцелуй?

Он все ниже наклонял голову, пока расстояние между их лицами не стало всего несколько миллиметров.