На кухне воцарилось тягостное молчание. Нарушило его появление второй близняшки с бутылкой вина в руке. Она оглядела мрачные лица, уделив особое внимание моей персоне.

- Тебе необходимо выпить, - то ли посоветовала, то ли утвердила она.

Я с опаской посмотрел на бутылку. Отчего - то вспомнилось предупреждение покойного Гоблина про то, что Близняшкам не следует особо доверять. Надо сказать, мои подозрения не остались без внимания.

 - Слушай, - заметив мои колебания сказала та, что с бутылкой. - Если бы кто-то хотел тебе навредить - оставили бы подыхать под забором.

Не дожидаясь ответа, она открыла один из ящиков, порылась там и обернулась через плечо:

- Кот, а где штопор?

Тот растерянно пожал плечами.

- В заднице у вот этого, - Света ткнула пальчиком в мою сторону. - В город собрался.

Её сестра посмотрела на меня с осуждением:

- Ну вот, - вздохнула вторая близняшка. - Всё равно сдохнуть собрался, а смотрит так, будто я его травить собралась.

- Я так не думал, - пробормотал я, и мой голос прозвучал чуточку смущенно.

- Мы уже поняли, что думать - вообще не твой конёк.

 Света зачем-то сняла с себя кроссовок и передала сестре. Та, как будто только того и ждала, приняла обувку, перевернула бутылку и начала стучать кроссовком по донышку. Пробка медленно, но верно выходила из стеклянного горлышка.

Я же, охуев от такого зрелища, во все глаза наблюдал за данной процедурой.

- Приятель научил, - пояснила близняшка, вытаскивая пробку и разливая вино по стаканам. Мне она плеснула только половину и долила водой из графина. - Пей, помогает после кровопотери.

Мы выпили не чокаясь. И, судя по осунувшимся потемневшим лицам, думали все примерно об одном. Когда мы прощались в прошлый раз, Кот точно в воду глядел: в нашем деле никогда не стоит загадывать наперед. Никто точно не скажет, свидитесь ли вы еще раз.

В нашем деле.

Я невесело усмехнулся. Давно ли это стало моим делом? Еще недавно я даже думать не смел, что за мной будут охотиться все федералы города. То, чем я занимался было детскими шалостями по сравнению с тем, что я нахуевертил всего за несколько месяцев.

Стаканы встали в ровный ряд на столе для оформления второй партии. И красная как кровь жидкость потекла в прозрачное стекло…

***

В одиночной больничной палате стояла тишина. Лишь едва слышно в ритм биения сердца пищали приборы, которые показывали, что пациент все еще скорее жив, чем мертв. Хотя сам пациент был бледен и выглядел так, будто валькирии уже утащили его душу в Чертоги Одина. Лишь слабый хрип кислородной маски говорил, что он еще дышит.

Возле кровати сидели два двухметровых лося в строгих черных костюмах, поперек себя шире. Один, наморщив лоб и пытаясь сделать умный вид, читал какой - то журнал. Второй лениво подбрасывал монетку.

- Круглый, нахуя нас отрядили охранять этого доходягу? - лениво спросил он у того, что читал журнал. - Он же еле дышит.

- Следить, чтоб не помер, - скосив глаза на собеседника, пробасил тот. - Он нужен Прохорову живым и здоровым.

Дверь в палату открылась и охранники, мигом оставив свои дела, вскочили со стульев.

- Он не очнулся? - спросил вошедший в палату человек, покосившись на лежавшего на кровати человека.

- Нет босс, - пробасил тот, что читал журнал. - Док сказал, состояние без изменений.

- Очень, очень хуево, - протянул босс. - Нужно, чтобы он пришел в себя. Желательно, в ближайшее время.

Он подошел к кровати:

- Так вот ты какой, знаменитый Федор Карамазов, - задумчиво протянул он,  внимательно рассматривая лицо лежавшего без сознания:

- Федор Карамазов. Охуеть. Кто только придумал такое сочетание имени и фамилии.

- Это герой книги Достоевского, босс, - пробасил в ответ здоровяк, что читал журнал. - Отец братьев Карамазовых.