Тем временем Димитрий, который до этого сидел на земле, резко поднял голову. Он увидел кабаниху и Целестию, после чего медленно поднялся на ноги.

— Вы — люди Думс? — прохрипел он злостно.

От него исходила тёмная, ужасающая мощь. Дышать обеим путницам стало тяжелей.

Целестия бросила взгляд на Урсулу. Та, и без неё, понимала, что именно должна ответить.

— Когда-то я служила ей, Несущий Смерть, — хрюкнула она, понимая, что от неё требуется лишь правда, — но Магистр — та, что создала для тебя пространственный карман. Она открыла мне глаза, ещё в день битвы, двадцать лет назад.

— Шваль! Дешёвка! — сокрушалась Мария.

— Не старайся, она тебя не услышит. — усмехнулась Странница, посмотрев на Марию. — Мы в другом измерении. К тому же, Урсула Ванцвах предала тебя не ради спасения своей шкуры, а чего-то большего.

Урсула продолжала объясняться перед Хамелеоном:

— Это мы перенесли тебя в это время. Вернее твоё тело. Ценой прыжка во времени стала жизнь Магистра. Она верила, что именно ты остановишь Думс.

Тот молчал. Алый огонь в глазах не утихал.

— Наши судьбы переплетены в сложный узор, Несущий Смерть, — взяла слово Целестия, пытаясь говорить мягким, нежным как лепестки цветка голосом. — Ты ещё не исполнил своё предназначение.

— Предназначение? — он перевёл взгляд с кабанихи на неё. — Судьба? — в его глазах отчётливо виднелось презрение. — Проваливайте.

Но в ответ Целестия тихо произнесла:

— И в миг, когда огонь в его глазах ещё не догорит, всё повернётся вспять. Своей рукой сможет завершить он то, что не началось. Познал он боль. Познал вину. Познает и любовь. И выбор сделать уготовано ему…

— Мир словно чаша весов. — продолжила Целестия доносить уже свои мысли, а не пророческие. — На одной чаше — хаос… на другой — порядок. И только ты сможешь решить, какая из них перевесит. Ты — тот, кто может обрушить мир в бездну, или же… спасти его. Но не здесь и не сейчас, Хамелеон.

Она протянула руку и, раскрыв ладонь, показала чёрный куб. Тот пульсировал, излучая слабое сиреневое сияние.

— Куб Времени… — прошептала Мария, сглотнув от волнения.

— Как думаешь, — Странница смотрела на Димитрия, — что он собирается сделать?

Та задумалась:

— Сегодня он победил меня, по причине того, что стал в разы сильнее. А для этого ему пришлось пройти через нашу битву двадцатилетней давности и умереть. — Она взглянула на Странницу. — Иными словами, если он вернётся на двадцать лет назад, в прошлого себя, то у него не будет и шанса против меня. А значит, — на её губах расплылась улыбка, — в основной линии времени я не исчезну, убив его в своём прошлом.

— Твои рассуждения верны, — кивнула Странница. — Если он отправится на двадцать лет назад, то сможет попасть только в своё тело того времени. Иначе существование двух Хамелеонов в одном времени уничтожит их обоих.

— Постойте… — Думс нахмурилась. — Если он поступит сейчас так, тогда я была бы жива… И помнила о нашей «иной» битве в прошлом. Выходит…

Странница улыбнулась.

— Ты, и правда, смышлёная, — и указала на Димитрия. — Он решил поступить иначе. Смотри.

Юноша опустил меч, сделал шаг вперёд и, взяв Куб из рук Целестии, сказал:

— Я прыгну назад во времени. Так далеко, чтобы застать самое начало. Думс должна быть уничтожена задолго до моего появления.

— Тогда ты должен знать, Несущий Смерть, что из-за столь далёкого прыжка, ты не сможешь вернуться к своим любимым. — предупредила Целестия с сожалением. — Никогда.