|
— Его жена делает вид, будто бы верит в то, что Клэнси — обыкновенный, хорошо зарабатывающий адвокат, такой же, как и все остальные добропорядочные защитники нашего уважаемого рядового гражданина. Дома он никогда не говорит о работе, ему приходится притворяться, встречаясь с друзьями жены; думаю, даже оставаясь с ней наедине, он должен прикидываться кем-то другим, не тем, кто он есть на самом деле. Эд Ганолезе тоже женат. Его дочь учится в какой-то элитной школе для девочек где-то в Новой Англии. Дома ему тоже приходится врать и надевать маску. А я не хочу такой жизни. Я хочу, чтобы моей женой стала женщина, которая вышла бы замуж за меня такого, какой я есть, а не за созданный в ее розовых мечтах образ, которому умри, но соответствуй.
— Значит, тебе нужна женщина, которая согласилась бы с открытыми глазами выйти замуж за гангстера, — подытожила она. — Нет же, черт возьми. Мне нужна женщина, которая вышла бы замуж за меня. — А разве это не одно и то же? — Не знаю. Может быть. — А ты бы сам уважал женщину, которая по доброй воле стала женой гангстера? — Да при чем тут уважение? — При том, — ответила она. — Клей, когда я только-только переехала к тебе, ты вел себя совсем по-другому. И не возражал, когда я намеренно не касалась закулисной стороны твоей жизни. И всего лишь за последние два дня ты наглядно продемонстрировал мне, кто ты и чем занимаешься на самом деле. И я все думала: “Интересно, а какого он мнения о женщине, которая останется с ним даже после того, как узнает, каким образом он зарабатывает на жизнь? За кого он меня принимает? За обыкновенную шлюху?" — Иными словами, стал бы я делать предложение шлюхе? Не говори ерунды. — А разве не все гангстеры выбирают себе в жены шлюх? — Нет. Это вранье. — Не знаю, Клей, — сказала она. — Дай мне время подумать. Я еще не готова дать окончательный ответ. — Надеюсь, на время раздумий ты останешься со мной? — Да, — сказала она. — Но... мне кажется, сейчас нам надо просто лечь спать. — Даже так? Она взяла меня за руку. — Не думай, что это мой ответ, Клей, — сказала она. — Просто мне надо подумать, и мне... и у меня сейчас нет настроения заниматься еще чем-либо. — Ясно, — сказал я. Она встала. — Я ложусь спать, — объявила она. — Я устала. Ты как, идешь? — Пока еще нет. Я приду попозже. — Клей... — Она остановилась в нерешительности. — Мы еще поговорим завтра, да? — Конечно. Она поцеловала меня — короткий, равнодушный поцелуй — и снова отступила назад. — Ты сейчас похож на маленького обиженного мальчишку. — Я и есть маленький обиженный мальчишка. — Играющий в воров и полицейских. — Ну да. Элла ушла, а я еще какое-то время думал о ней. Я не знал, останется она или нет, я даже не был уверен, хочу ли я сам, чтобы между нами все оставалось по-прежнему. В одном я был уверен на все сто процентов: за последние девять лет это была первая девушка, заставившая меня всерьез задуматься о подобных вещах. Да, черт побери, первая девушка за девять лет, перед которой мне захотелось оправдаться. Взгляни правде в глаза, Клей. Это ведь действительно первая девушка за последние девять лет, которая заставила тебя задуматься о том, чтобы бросить работу у Эда Га-нолезе.
Значит, она ничего для себя не решила и не хотела говорить со мной, до тех пор, пока не определится окончательно. |
