|
Это судьба. Разве воины Света, двигаясь к великой цели, не должны помогать людям? Милосердие — вот наше предназначение. — Хорошо, — согласился француз. — В вопросах медицины спорить с тобой бесполезно. Надеюсь, ты не ошиблась. Напоив детей снадобьем, женщина покинула шалаш. Подойдя вплотную к Клоду, Салан негромко произнесла: — Я сделала все, что в моих силах. Остатки препарата. приготовленного днем, пришлось отдать твоим внукам. Теперь жизнь нашего товарища находится в опасности. Необходимо срочно заняться сбором компонентов. Без помощи энжелцев не обойтись… Фраза, сказанная аланкой, не сразу дошла до сознания мужчины. Но уже миг спустя, рухнув на колени тасконец схватил Линду за край куртки. Слезы из его глаз текли ручьем. — Господи, неужели ты услышал мои молитвы! — воскликнул унимиец. — Если хоть кто-нибудь из бедняжек уцелеет, я ваш должник навечно. Вчера умерла сестра жены. Это сильный удар для семьи. Смерти детей мы просто не вынесем… Только скажите, что делать. Люди перероют весь лес, исползают его на четвереньках… К счастью, составляющие вакцины оказались не столь редки. Энжелцы, услышав о появлении лекарства, немедленно приступили к поискам. В полумраке вечера одновременно вспыхнули десятки факелов. Забрезжившая впереди надежда придала тасконцам силы. Изможденные, больные унимийцы отчаянно цеплялись за жизнь. Ночь выдалась бессонной. Люди готовили сыворотку по рецепту, найденному Салан. С еще большим волнением энжелцы следили за состоянием Макса и Кристи. Действие препарата проявилось не сразу. Температура спала лишь к утру. И хотя кожа больных детей по-прежнему имела синюшный оттенок, малыши явно чувствовали себя гораздо лучше. За последующие пять суток в лагере умерли четыре человека. Спасти несчастных не было ни малейшей возможности. Степень заражения оказалась слишком высока. Организм ослабевших людей не сумел противостоять болезни. Зато остальные тасконцы постепенно поправлялись. Процесс шел очень медленно, но уже стал необратимым. И как же изменились люди! Лица озарились улыбками, то и дело раздавался заливистый детский смех, не смолкали громкие разговоры взрослых. Впервые за долгие декады скорби и молчания унимийцы, не боясь заразиться, смогли обсудить свои проблемы. А их накопилось немало. Смертоносная инфекция буквально выкосила население Энжела. В живых осталось меньше восьмидесяти человек, то есть седьмая часть от первоначальной численности поселения. С подобным кошмаром аланцы сталкивались впервые. Чего не скажешь о де Креньяне. Француз видел эпидемии и пострашнее. Путешественники сидели на стволе поваленного дерева и неторопливо обедали. Белаун не мог еще самостоятельно передвигаться, и друзья помогали ему выбираться из шалаша на свежий воздух. Жак и Линда тоже не совсем поправились, но опасность уже миновала. Примерно через месяц воины надеялись продолжить поиски Хранителей. Мимо чужаков стремительно прошагал Клод. В небольшой плетеной корзине тасконец нес крупные ярко-желтые ягоды. — Куда спешишь? — с улыбкой окликнул унимийца маркиз. — Домой, — на ходу ответил мужчина. — Внук и внучка любят рашку. Она очень питательна и полезна. Бистро восстанавливает силы. Макс пока слаб, а Криста — молодец, ест самостоятельно. Не знаю, как вас и благодарить. Если бы не лекарство — в поселке никто бы не уцелел. Теперь мы подумываем о возвращении в Энжел. Единственное, что нас останавливает, — это страх заразиться снова. Ведь в домах лежат разлагающиеся трупы. — Сожалею, но строения придется сжечь, — произнесла Салан. — Риск слишком велик. Средств для дезинфекции у вас нет. Вещи тоже необходимо обработать. Обязательно прокипятите одежду… — Есть одна огромная просьба… — неуверенно начал Клод. — Люди поручили мне спросить, не хотите ли вы остаться с нами. |
