Останусь честным хотя бы перед собой. Поселившись на берегу реки, в здании заброшенной лаборатории, я фактически похоронил себя. Общение с сестрой и Иваном, а также уход за парой четвероногих оглоедов этого факта никак не отменял. Я хотел именно этого: изолировать себя от жестокого мира, который способен за мгновение лишить самого драгоценного в жизни. Не хотелось ещё хоть раз испытать подобную боль, потому что она никогда не затухает, а остаётся в душе навсегда. Это напоминает бездонную трясину, постепенно зарастающую толстым слоемряски: оступился, провалился и пошёл ко дну.

Первым звоночком в мою могилу из обычной жизни оказалось появление Кусаки. Сестра хорошо знала меня и догадывалась, как лучше всего пробудить брата от его затянувшегося сна, где депрессия перемежалась пьяным угаром. А как же — фантастическое существо, появившееся при загадочных обстоятельствах способно вывести из ступора (или ввести в оный) кого угодно. Так и вышло — я проснулся.

Уж не знаю, специально ли Вера оттягивала момент знакомства с Муаррат, или реально не знала, как нас свести, но встретились мы при весьма драматичных обстоятельствах и это ещё больше усилило значимость момента. Мне не требовалось влюбляться в женщину с внешностью погибшей Маши — я любил Муа ещё до нашей встречи. Оставалось снюхаться, притереться и признать, что мы подходим друг другу.

И вот это, вроде бы, произошло.

Уж не знаю, что бы я посчитал более фантастическим ещё год назад: все происходящие сверхъестественные финтифлюшки или же то, что я вновь вижу рядом женщину, которую люблю. И надеюсь, что это чувство взаимно.

Наша близость вчерашним вечером и сегодняшней ночью… Это было что-то невероятное! Трудно передать, каково это, когда твой партнёр идеально ощущает все твои потребности, а ты чувствуешь всё, что нужно ему. Когда, то удовольствие, которое доставляешь ты, растворяется в приятных ощущениях, приносимых тебе. Как и во время полёта, когда я периодически ощущал себя драконом. Только ещё лучше.

Мы занимались любовью, делали небольшие перерывы, обменивались расплывающимися медузами мыслей, ласкали друг друга и вновь занимались любовью. Временами начинало казаться, будто одуревший от нашего напора диван не выдержит и развалится на части. Но к счастью всё обошлось.

А потом в окно заглянули первые солнечные лучи и удивлённо пробежались по светлым волосам Муа. Голова девушки лежала на моей груди и Муаррат тихо сопела, сведя брови к носу, точно была чем-то недовольна. А я смотрел в светлеющее небо и почему-то казалось, что стеклянная стена вокруг меня трескается и стремительно рассыпается на куски. От этого цвета становились до боли яркими и насыщенными, а звуки обретали непривычную глубину и казались загадочными, будто музыка органа.

А потом я уснул и проснулся лишь в полдень, когда Вера постучала в дверь и спросила Муаррат, не знает ли та, где спрятался непутёвый брат. Причём, судя по неприкрытой иронии, сестра отлично знала, где я укрылся.

Тем не менее мы тихо, как две большие хихикающие мыши, оделись и осторожно выскользнули из комнаты. На цыпочках прокрались в ванную и долго умывались, брызгая друг в друга водой. Я сам себе казался маленьким ребёнком, которому подарили долгожданную игрушку. Даже не так. Не намечалось никакого праздника, и мальчик Саша не догадывался, что грядет какой-то приятный сюрприз. И вдруг распахнулись двери и внесли большую коробку. А в ней…

— Подарок? — немедленно поинтересовалась Муа и задумалась, удерживая во рту зубную щётку. — Тогда, кто ты мне?

— Тоже подарок? — предположил я.

Муаррат прищурилась. Её физиономия выражала сомнение.

— Ах ты засранка!

Мы ещё побрызгались водой и наконец выбрались из ванной. Направились в сторону кухни, откуда доносилось тарахтение тарелок. Стало быть, Вера находилась именно там.