Вроде все рассчитано верно.

Расположились в простенках на втором этаже. Граната в руке мигом стала мокрой от пота. Вытер ладонь о галифе, опять взмокла тут же.

И понеслось. Взвыли моторы внизу, через три секунды – Волков зачем-то посчитал их – рык картавый капитана за спиной и Волков, коротко размахнувшись, швырнул свою стекляшку влево, в намеченный целый кусок крыши напротив. Зажмурившись, метнулся в простенок, гаркнув:

— Первая!

Сверкнуло отблеском.

— Вторая! — крик с того конца здания.

Отблеск.

Уже семь секунд прошло!

— Третья! — по соседству звонко.

Опять взблеснуло.

Волков отчетливо представлял себе, как газуют оба водителя, как сучат переключением передач, выходя на максимум, как несутся, ожидая в спину очереди.

Немцы стреляли, но растерянно и жидко. Наверное, земляк все же приголубил пулеметчиков в самом начале. Очень хотелось в это верить. Молчит МГ!

Метнули еще по гранате, сменив очередь на обратную, так хитромудрый капитан сказал, чтобы задействовать психологию зольдатов. Черт его знает, может и прав, очень не хочется пулю словить на броске. А так – поди угадай, откуда полетит.

Пуля треснула в стену, влетев в оконный проем. Следом дернулась и осыпалась стеклянным крошевом фотография усатого хрыча в шляпе с перышком, что стояла на тумбочке.

— Немцы!!! Из дыма бегут!!! — отчаянный крик с дальнего края. Старшина, морщась в душе, высунулся на секунду, кинул взгляд. Дым был хорош и сейчас из него серыми тенями бежали темные фигурки. Показалось, что много, но не больше двух десятков.

— Гранаты к бою! — заорал старшина, выдергивая из-за пояса колотушки и как можно поспешнее, свинчивая с них колпачки. Держались жестянки на полобороте, готовился к бою, подоткрутил уже. А 15 секунд уже прошло!

Там где был глухой танкист, ухнуло дважды, пыхнуло из коридора пыльной волной и кто-то взвизгнул, очень похоже на девчачий голос. Трещали ППШ с чердака.

— 17, 18, 19 – гранатами – огонь! — рявкнул Волков и деранув за висящий на шнурке словно от бухгалтерских счетов взятый кругляшок, швырнул зашипевшую колотушку в окно. И тут же – вторую – с другой стороны простенка. Первую бросил со всей силушки, вторую – слабее. Сосед точно так же поступил. Глуховатые взрывы на улице. Высунулся на секунду, обрадовался от души – угадал на дальность, пыль, дым – и атакующих помене стало, зато они куда ближе. Две гранаты кинул уже вяло, а последнюю – просто уронил в окно. И угадал – кто-то заверещал по-заячьи прямо внизу. Выглянул – среди пыли и дыма возится с десяток немцев, ну то есть некоторые копошатся, некоторые не двигаются, но это уже не очень важно.

Хорошо, что патронов с собой взяли от души, потому можно было давить огнем. И давили, плотно накрыв атаковавшую группу, стреляя не высовываясь всей тушкой в окна, а направляя огонь наискосок, запомнил старшина такую манеру фланкирующего огня у финских еще дотов. Вдобавок и гранат добавил Волков пару, а потом услышал пальбу внизу на первом – задыдыкал немецкий автомат Берестова. Кинулся на помощь начальству, на лестнице – вот точно бог хранил, чудом под чьи-то пули не попал, они щепанули перила, у лица чуть не со свистом мелькнули острые деревянные щепки, заскочил на первый этаж, крича на всякий случай, что это он, Волков – и правильно сделал, потому как начштаба занял очень хорошо позицию и заметил его старшина не сразу, обратив сперва внимание на двух немцев – один лежал животом на подоконнике, свесившись головой и руками в комнату, второй вяло корчился у самого дверного проема.

— Что у вас тут? — спросил капитана.