– Теперь я знаю, каково это, – прерывая поцелуй, выдохнул Шелтер, счастливо улыбаясь. – Возвращаться домой, когда тебя здесь так ждут.

Он поставил меня на пол, снова взял мое лицо в ладони и поцеловал еще раз, уже менее жадно, более нежно.

– Я же обещал, что вернусь. Чего ты теперь-то ревешь? – выдохнул мне в губы, вытирая большими пальцами дорожки слез на щеках.

А ведь пока он не спросил, я и не заметила, что плачу.

– Это от счастья, – выдавила я. – Я не ждала тебя сегодня.

– А я поехал прямиком сюда. Договорился с Этьеном, что завтра утром он откроет мне портал в дворец Магистра, а после аудиенции я сразу поеду обратно, но уже своим ходом. Соскучился очень, – признал он тихо под конец и снова прижал к себе.

И, кажется, наконец что-то почувствовал, потому что вдруг снова отстранился и посмотрел вниз, на мой живот.

– Или Галия перестаралась с пирогами, – пробормотал он недоверчиво, – или…

– Или, – лаконично подтвердила я, внимательно наблюдая за его реакцией. – У нас будет ребенок, Оллин.

– Почему… Почему мне ничего не сообщили? – растерянно спросил он, поднимая взгляд на присоединившуюся к нам Арру.

– Мира хотела сказать сама, – тихо объяснила та, и даже не видя ее лица, я поняла, что теперь она волнуется.

Шелтер перевел взгляд обратно на меня, хмурясь, но потом его лоб разгладился, а сам он тихонько хмыкнул, как будто что-то для себя понял. Или решил. Снова наклонился к моим губам, чтобы поцеловать.

– Что ж, одной хорошей новостью больше, – пробормотал он.

Мне показалось, я почти услышала, как с сердца свалился огромный тяжелый камень. И стало немного стыдно оттого, что я вообще переживала на этот счет.

Я уступила Шелтера Арре, и на этот раз они обнялись, не таясь от меня. Генерал шутливо попенял ей за игру в молчанку и поинтересовался, она ли совратила Нейба с пути истинного, что тот тоже упрямо скрывал от него такую новость.

Еще какое-то время заняли расспросы о моем состоянии, а следом завертелась суета, когда Морроу услышал наш разговор и с ужасом для себя осознал, что хозяин уже дома, а его комната не готова, камердинер приедет только завтра утром, а на ужин не готовили ничего из того, что может хотеть крепкий мужчина после долгой дороги. Шелтер заверил его, что все в порядке, он может поужинать и бутербродами, прекрасно умеет одеваться и раздеваться сам, а моя спальня на сегодня его вполне устроит.

– Ты ведь не против? – уточнил он, глядя на меня с лукавой улыбкой. – Приютишь на одну ночь?

Я даже не нашлась, что ответить, а он рассмеялся, обнял меня за плечи.

– И вообще, я не хочу, чтобы сегодня кто-нибудь работал и суетился, – заявил Шелтер непривычно легким и счастливым тоном. – У меня праздник, поэтому, Морроу, откройте пару бутылок пузырчатого вина. Я хочу, чтобы вы все выпили за здоровье моего будущего наследника. А мне очень срочно нужен душ и чашка горячего шоколада. И ты, – добавил он, снова повернувшись ко мне.

* * *

– Ты действительно боялась моей реакции? – мягко спросил Шелтер почти час спустя.

Он успел вымыться, переодеться в более удобные брюки, в каких обычно ходил дома, и свежую рубашку, перекусить остатками ужина и бутербродами и выпить чашку шоколада, которую упрямо сварила я, хотя Галия и пыталась убедить меня, что прекрасно справится. Но мне очень уж хотелось приготовить его самой.