Мне потребовалось немало времени, прежде чем я смогла вернуть себе контроль над телом, расцепить руки и спрыгнуть на землю. Стащив с себя очки, я положила их на сиденье и оглянулась.

Оказалось, мы остановились на краю солнечного моря. Серьезно, я никогда раньше не видела такого: прямо у дороги начиналось огромное поле желтых цветов, убегающее во все стороны до самого горизонта. Высокие стебли, доходившие мне до середины бедра, венчали метелки мелких цветочков, столь ярких, что хотелось зажмуриться, как будто смотришь на настоящее солнце.

Зачарованная, я шагнула вперед, погружаясь в цветущие волны, касаясь кончиками пальцев нежных шелковистых лепестков. И снова задыхалась от восторга, сердце билось в груди как сумасшедшее. Солнце ярко светило надо мной, солнце разливалось вокруг меня, уходя в бескрайнюю даль, где соединялось с прозрачно-голубым небом. Ветер трепал спутавшиеся волосы, теплые лучи целовали кожу, и меня наполнял почти такой же восторг, как во время фейерверка накануне.

Я обернулась, желая спросить у Шелтера, чувствует ли он то же самое, что сейчас испытываю я, ощущает ли кожей теплое солнечное безумие, но не смогла произнести и звука. Оказалось, что я, не заметив, отошла на приличное расстояние, а он остался у мотоцикла.

Генерал сидел на нем боком, скрестив руки на груди и с улыбкой наблюдая за мной. Его волосы тоже были взъерошены, солнце играло, отражаясь от золотистых пуговиц и нашивок его мундира, а сам он щурился от яркого света. Я вновь невольно залюбовалась им: ростом, статью, осанкой. И вновь испытала укол совести.

Ну, не должна похищенная из дома девушка так восхищаться своим похитителем, но я ничего не могла с собой поделать. Быть может, потому, что впервые встретила его не как врага, не как богатого хозяина, а как мужчину одного со мной положения. Встретила тогда, когда, доведенная почти до отчаяния, ждала, что в дом наконец войдет моя судьба.

Дождалась. Судьбу не выбирают. Как не выбирают любовь. Просто он пришел и все изменил, пусть даже поначалу перемены казались кошмаром. Но сейчас, стоя посреди залитого солнцем желтого моря, я почти не помнила ужаса первых дней.

Шелтер вдруг встал, расплетая руки, и направился ко мне. Сердце опять подпрыгнуло, а потом ухнуло вниз, провалилось в живот и запульсировало там не то болезненно, не то приятно. По мере того, как сокращалось расстояние между нами, мне хотелось то попятиться, то шагнуть генералу навстречу, но я осталась стоять на месте, пока он не подошел сам.

Подошел, посмотрел в глаза все тем же пронизывающим взглядом, прожигающим насквозь и проникающим в меня. Я тяжело дышала, безотчетно и бессознательно погружаясь в темноту зрачков и почти не отличающейся от них радужки. Солнечный свет как будто был не властен над генералом Оллином Шелтером, не способен развеять тьму внутри него. Но возможно, это было и не нужно?

Руки генерала без предупреждения скользнули вокруг моей талии, крепко прижимая к нему. Я уперлась ладонями Шелтеру в грудь, отклоняясь назад, пытаясь сохранить дистанцию, хоть и понимала, что это бессмысленно. Примерно так же бессмысленно, как сопротивление Сирана Варнайскому Магистрату.

– О чем ты думаешь, Мира? – тихо спросил Шелтер. – О чем ты думала сейчас, когда смотрела на меня?

– Ни о чем, – попыталась соврать я, но он только покачал головой.

Конечно, его не провести.

– О чем ты думала? – настойчиво повторил Шелтер.

– О том, что вы очень красивый мужчина, – почти шепотом призналась я, чувствуя, как жар стыда затапливает меня. – О том, что вы не должны мне нравиться, но нравитесь.

– Но почему не должен? – все так же тихо и спокойно уточнил он, не отпуская мои глаза ни на секунду.