Однако, дело уже приняло такие большие размеры, что нельзя было ограничиться таким простым констатированием факта. Обе дамы де Кюссенберг были вызваны свидетельницами и допрошены под присягой. Несмотря на то, что они из страха и умолчали о некоторых вещах, благодаря их показанию у присутствующих волосы стали дыбом. Привели также и Раймонда. При виде статуи, бедный безумный упал в конвульсиях.

Несмотря на все это, часть судей, смягченная, может быть, совершенством этого произведения искусства, продолжала сомневаться в его виновности. Наконец, с согласия епископа, постановлено было прибегнуть к решительному испытанию. Восковая фигура должна быть принесена в церковь и поставлена в центре ее, где и простоит всю обедню. Если статуя была сатанинского происхождения, то известные признаки укажут это во время богослужения. На следующее утро весь клир с большой торжественностью собрался в собор. Статую, проведшую ночь в суде, поставили на носилки и понесли к обедне. Все большая площадь была наполнена тесной толпой, сквозь которую носильщики медленно прокладывали себе путь. Все шло благополучно, пока не дошли до паперти церкви. Когда же прибыли туда, то хрупкая восковая статуя внезапно приняла такую страшную тяжесть, что сильные носильщики не могли сдержать носилок и опустили их на каменные плиты. К ним на помощь бросились другие люди, но все их усилия были тщетны, и чем больше увеличивалось число носильщиков, тем тяжелее становилась статуя.

Тяжелая, как обелиск, она точно приросла к порогу церкви.

Крики ужаса раздались в толпе, когда священник, вышедший, чтобы окропить святой водой статую, упал, точно пораженный молнией. Дальнейшие опыты становились излишни: было ясно доказано, что это — создание дьявола, которое не может проникнуть в святое место.

При этом испытании присутствовали и судьи. Не возвращаясь во дворец, они тут же на паперти вынесли приговор: восковая фигура была приговорена к костру, а исполнение приговора назначено на следующее утро.

Статую, сделавшуюся легкой, как только ее захотели отодвинуть назад с порога церкви, отнесли в одиночную келью темницы, где ее должны были стеречь до утра. Вальтера потребовали в суд, собравшийся на экстренное заседание. Ему был внушено, что он сегодня же примирился с женой и начал бы честную и христианскую супружескую жизнь, если не хочет быть обвинен в отношениях с дьяволом и в посещении шабаша. Что значило подобное обвинение и сколько готовило оно пыток, крови и позора — это было достаточно известно молодому человеку.

Поэтому, несмотря на глубокое отчаяние, овладевшее им при мысли, что он вторично теряет любимую женщину, он задрожал, вспомнив о позоре, который он навлечет на свое древнее имя, и, пустив голову, объявил, что согласен подчиниться их требованию. На следующее утро, пока любопытная толпа собиралась на площади вокруг костра, быстро разнеслось неожиданное и ужасное известие: обезумевший старый Каспар рассказывал, что Филиппина найдена задушенной в своей кровати. Что же касается рыцаря, то, очевидно, сброшенный с кровати неизвестной рукой, он имел глубокую рану на голове и подтеки на всем теле. Его еще до сих пор никак не могут привести в чувство. Всем было ясно и несомненно, что дьявол помешал примирению супругов.