Увидев близ себя коленопреклоненного монаха, он с удивлением спросил, не узнавая Вальтера:

— Отец мой! Вы приглашены к больному или умирающему? Мне кажется, что я сам был очень болен?

— Да, мой бедный друг, ты был очень болен, но теперь, благодаря милосердию Господа, выздоровел. Но разве ты не узнаешь меня? — ответил монах, вставая и протягивая ему обе руки.

— Вальтер! Ты! И в монашеской рясе? Какое несчастье побудило тебя отречься от мира? — вскричал пораженный Раймонд.

— Разве несчастье отказаться от светской жизни? — с улыбкой ответил отец Михаил. — Во мне ты видишь брата Михаила, принадлежащего к ордену святого Доминика, раскаявшегося грешника, которому Господь даровал милость излечивать Его Святым Именем больных, подобных тебе. Поговорить мы еще успеем и после; прежде же всего возблагодарим Господа. Который освободил твою душу из мрака, в который она была погружена.

В течение дня оба друга долго беседовали. Когда Раймонд узнал всю историю Вальтера, то, находясь еще под сильным впечатлением своего исцеления, он объявил своему другу, что он тоже сделается монахом, чтобы сопровождать его к больным и помогать ему в его деле милосердия. Но отец Михаил покачала головой.

— Прежде чем думать о себе самом, — сказал он, — ты должен исполнить одну священную обязанность, а именно, обеспечить старость доброй родственницы, которая подобрала тебя и ухаживала за тобой, когда ты находился в несчастии и был всеми покинут. Всюду, где бы человек ни исполнял свой долг, он приятен Господу. Но если после того, как ты обеспечишь добрую Маргариту и испытаешь силу своего призвания в вихре светской жизни, ты не изменишь своего желания сделаться монахом, то приходи ко мне — и будешь желанным гостем.

Раймонд согласился с другом и обещал последовать его советам. В тот же день вечером, отец Михаил отправился в свой монастырь. Но прежде чем оставить Фрейбург, он отправился на кладбище и долго молился над могилами Филиппины и своего бывшего конюшего Лебрехта. Здесь он проливал горькие слезы, так как смотрел на себя как на невольного убийцу этих двух существ, так преждевременно сошедших в могилу.

Исцеление Раймонда возбудило много разговоров и создало брату Михаилу известность. Больные стали стекаться в монастырь, ища облегчения своих болей и поручая себя его молитвам. Сем же он продолжал вести аскетическую, полную труда жизнь, ожидая, пока представится случай предпринять миссию, указанную ему ангелом.

Однажды ночью отцу Михаилу приснился сон, который он счел знаком, что настала минута действовать. Наутро он отправился к настоятелю, рассказал ему свой сон и попросил у него позволения уйти и взять с собой святые Тайны, которые он мог бы носить на шее. Получив и то, и другое, и захватив с собой священных свечей, святой воды и крест, сверкавший у него на груди, он тотчас же отправился в путь. Отец Михаил шел наудачу, но был твердо убежден, что идет именно туда, куда нужно. Радостная уверенность наполняла его душу, и он не только не ощущал никакого страха, но чувствовал в себе какое-то неведомое доселе могущество. Так шел он несколько дней. Однажды вечером он остановился на небольшой лужайке, думая отдохнуть и немного заснуть под тенью дерева. Место было пустынное. Вдали виднелась цепь скал. Весь пейзаж, погруженный в сумрак, имел какой-то зловещий отпечаток.

Но монах был недоступен страху. Он лег, заснул и во сне увидел ангела — своего небесного освободителя, который сказал ему:

— Встань и иди! Там за скалами тебя ожидает борьба, приятная Господу.

Михаил проснулся и вскочил. Ему казалось, что он слышал еще голос ангела. Исполненный благочестивого рвения он тотчас же отправился в путь. Наклонившись, чтобы поднять холщовый мешок со скудной пищей, он, к крайнему своему удивлению увидел, что на нем лежит маленький топорик, с рукояткой из слоновой кости.