Лью уже больше пяти лет работал с Анджелой и в точности знал, как надо решать спорные вопросы. Он льстиво залебезил:

– Никто этого не отрицает, Анджела. Ты сама и есть шоу. Мне просто кажется, что тебе лучше быть помягче с Диком. Он играл кантри всю свою жизнь, и то, что сейчас опять возвращается на сцену, – очень сентиментально.

– Оставь Дика мне. – Анджела улыбнулась, выдыхая сигаретный дым. – Я буду крайне сентиментальной.

Она взяла со стола информационные карточки, которые Дина подготовила для нее еще в семь утра. Это означало, что Лью может идти, и ему оставалось только бессильно покачать головой. Просматривая Динины заметки, Анджела улыбнулась шире. А девочка молодец, подумала она. Умненькая и старательная.

И очень полезная.

Анджела задумчиво затянулась в последний раз и раздавила сигарету в тяжелой хрустальной пепельнице, стоявшей рядом, на столике. Как всегда, все баночки, все щетки и тюбики аккуратно лежали на своих местах. Здесь же стояли ваза с двумя дюжинами красных роз, каждое утро свежими, и маленькое блюдце с разноцветными мятными лепешками, которые так любила Анджела.

Она обожала, когда все шло заведенным порядком, когда и люди, и вещи вокруг нее подчинялись ее воле. Каждый на своем месте. Приятно придумать подходящее место и для Дину Рейнольдс.

Кому-то могло показаться странным, что тщеславная женщина под сорок берет молодую прелестную девушку в любимые ученицы. Но Анджела тоже всегда была хорошенькой, а со временем опыт и положение превратили ее в красавицу. Своего возраста она не боялась. Не в этом мире, где против него существует столько противоядий.

Она хотела, чтобы Дина была рядом с ней из-за ее привлекательности, таланта, молодости. Но больше всего потому, что сила чует силу.

И еще по той простой причине, что эта девушка ей нравилась.

О, она могла предложить ей немало пикантных советов, дружеской критики и похвал, а со временем, возможно, и достойное положение. Но она не собиралась позволить Дине, в которой уже чувствовала потенциальную соперницу, гулять на свободе. Никто не сможет уйти от Анджелы Перкинс.

У нее были два мужа, которые хорошо усвоили эту истину. Они не смогли уйти. Она сама их выгнала.

– Анджела?

– Дина, – Анджела приветственно взмахнула рукой, – я как раз думала о тебе. Твои заметки – просто чудо. Отличное дополнение к шоу.

– Я рада, что смогла помочь. – Дина подняла руку к своей левой сережке – признак неуверенности, дурная привычка, от которой ей еще предстояло избавиться. – Анджела, мне неловко тебя просить, но моя мать без ума от Дика Бэрроу.

– И ты хочешь его автограф.

Быстро и смущенно улыбнувшись. Дина показала компактный диск, который она прятала за спиной.

– Мама будет в восторге, если он подпишет для нее вот это.

– Предоставь это дело мне. – Анджела щелкнула безукоризненным, накрашенным французским лаком ноготком по краю диска. – Только напомни, как зовут твою мать, Ди?

– Мэрилин. Я очень тебе благодарна, Анджела.

– Для тебя – все, что могу, милочка. – Она выждала мгновение. Анджела всегда отличалась удивительным чувством времени. – О, кстати, ты тоже могла бы сделать для меня маленькое одолжение?

– Конечно.