Меньше всего Барбаре сейчас хотелось оказаться в пабе. Поэтому она закурила свою первую сигарету и продолжила путь. Голова у нее была тупая. Обычно пинта пива в неделю была ее максимумом, так что она проклинала себя за то, что приняла за обязанность соглашаться на каждое новое предложение выпить. А как она заглотила этот мартини… «Где же кончается готовность к совместным действиям и начинается настоящая бесхребетность?» – спрашивала себя Барбара.

На Хай стрит он наткнулась только на одного прохожего – мужчина тащил под мышкой спальный мешок, а в руке у него был пакет. Кроме этого, у мужчины был рюкзак, и его сопровождала немецкая овчарка. Казалось, что он готовится нырнуть в подъезд впечатляющего каменного здания, которое на карте Барбары было обозначено как «Баттеркросс». Он шел по противоположному от сержанта тротуару, поэтому она плохо рассмотрела его, но про себя отметила, что в Ладлоу люди спят на улице. Это показалось ей необычным.

Никакого транспорта на улицах не было видно. Казалось, что ночная жизнь в Ладлоу ограничивается несколькими пабами, а рестораны предназначены для тех, кто рано ест и предпочитает ложиться в постель вскоре после этого.

Двигаясь по выбранному маршруту, Барбара в конце концов оказалась в торговом пассаже, в котором закрытый в это время суток средневековый блошиный рынок предлагал на выбор абсолютно не нужные ей товары. Пассаж был плохо освещен, и она быстро прошла сквозь него, чтобы оказаться на дуге, отмеченной на ее карте как место встречи Верхней Гэлдфорд стрит и Нижней Гэлдфорд стрит.

Здесь все выглядело совсем по другому. Барбара заметила, что, пройдя через блошиный рынок, она оставила средневековую часть города у себя за спиной. Дорога стала шире и теперь позиционировалась как путь, проходящий мимо старой части города. Вдоль нее стояли ряды домов, покрытых унылой серой штукатуркой или отделанных кирпичом. К каждому из них вела одна ступенька, служившая крыльцом. Ветер здесь был резким и стал еще резче, когда Хейверс дошла до места своего назначения.

Городской полицейский участок располагался на углу Нижней Гэлдфорд стрит и Таунсенд клоуз, недалеко от Випинг Кросс лейн, которая, если верить карте, выходила на реку Тим. Барбаре показалось, что ветер несет холод именно с реки.

Ее удивили размеры участка. Двухэтажное здание, отделанное красным кирпичом, было гораздо больше, чем она могла себе предположить. На юго западном углу здания горел обычный знак с написанным традиционным бело голубым цветом словом «полиция». Широкие каменные ступени вели к впечатляющего вида дубовым дверям с нависавшей над ними панелью, которая была скорее украшением, чем настоящей защитой от дождя.

Хейверс поднялась по ступенькам. Сержант была уже достаточно трезвой для того, чтобы заметить, что на здании, несмотря на его заброшенность, висела камера наружного наблюдения, смотревшая на ступени, по которым она только что поднялась, на тротуар и на какую то часть проезжей части. Кроме того, с левой стороны от двери висела телефонная трубка, надпись над которой сообщала, что «снявший трубку соединится с оперативным коммуникационным центром и ему придется сообщить месторасположение участка, от которого он звонит, свое имя, контактный телефон и адрес».

Объявление заканчивалось словами: «Любые сообщения в рамках Акта 2003  о половых преступлениях должны делаться в одном из следующих участков…» Барбара прочитала список и поняла, что ни один из них не располагается в Ладлоу.

Это заставило ее задуматься. Обвинения, предъявляемые Йену Дрюитту, подпадали под действие Акта. «Интересно, знал ли об этом человек, который позвонил в коммуникационный центр?» – подумала она.