— Эти два дня были целиком посвящены мне, да, Мэгги? — сказал Дункан после непродолжительного молчания. — Мой дом, мой парк, мои предки, мои воспоминания.

Маргарет улыбнулась:

— Но теперь это и мой дом тоже. Я хочу знать все о нем и о тебе.

— А как насчет тебя, Мэгги? — спросил он. — Каким было твое детство? Что сделало тебя такой, какая ты есть сейчас?

— У меня было самое обычное детство, — сказала она. — Мы выросли в доме приходского священника в Трокбридже. Это был небольшой коттедж в маленькой деревушке. Мы не были ни богатыми, ни бедными. Точнее, мы были довольно бедными, но не осознавали этого благодаря матери, которая была отличной хозяйкой, и отцу, который верил, что счастье не зависит от денег и владения собственностью.

— Значит, вы были счастливы, — заметил он.

— И у нас были хорошие соседи, — сообщила она, — включая Дью из Рандл-Парка. В деревне и Рандл-Парке было много детей всех возрастов. Мы играли все вместе.

— А затем, — сказал Дункан, — ваши родители умерли.

— Между этими двумя событиями прошло некоторое время, — сказала Маргарет. — Первой умерла наша мама. Это был ужасный удар для нас всех. Но наша жизнь не слишком изменилась, хотя, полагаю, с отцом было иначе. Он стал печальнее и как-то притих.

— Сколько тебе было лет, когда он умер? — спросил Дункан.

— Семнадцать.

— И ты обещала ему, — сказал он, — что будешь заботиться о своих сестрах и брате, пока они не вырастут и не найдут свое место в жизни.

— Да, — кивнула она.

— Если бы твой отец не умер, — сказал Дункан после небольшой паузы, — ты бы вышла замуж за Дью.

— Да, — согласилась Маргарет. — Странно, не правда ли? Все эти годы я верила, что, если бы это произошло, я была бы счастлива. Ничего больше я не хотела, ни о чем не мечтала.

— Но теперь ты думаешь иначе?

— Я никогда не узнаю, как сложилась бы моя жизнь, — сказала она. — Но возможно, не так уж счастливо. Даже если бы он был верен мне, что вполне вероятно, будь я с ним все время, я была бы женой офицера. И следовала бы за полком, не имея собственного дома ни тогда, ни, возможно, в будущем.

— Тебе бы это не понравилось? — спросил он.

— Тогда это казалось увлекательным, — сказала она. — Но видишь ли, во мне нет склонности к приключениям. Когда я осталась дома с братом и сестрами, мне казалось, что это по необходимости. Конечно, это было одной из причин, наверное, главной. Но я — домашний человек по натуре. Я не имею в виду конкретный дом или местность. У меня никогда не было такой привязанности к семейному гнезду, как у тебя. Но это должен быть мой дом. Определенное место, которое я считаю своим, где живут близкие мне люди, которых я люблю, которым доверяю, с которыми мне хорошо. Сомневаюсь, что я смогла бы вынести кочевую жизнь.

Они надолго замолчали. Но это не вызвало неловкости. Маргарет переваривала то, что она только что сказала. Это была абсолютная правда. Если бы она в восемнадцать лет вышла замуж за Криспина и отправилась с ним в действующую армию, маловероятно, что она привыкла бы к тому образу жизни, который ей пришлось бы вести. Дом — основа ее мироздания.

Она с радостью обустраивала дом для своих сестер и Стивена. Ей не хватало только мужчины, который был бы душой этого дома — вместе с ней.

Она всегда думала, что этот мужчина — Криспин.

Но теперь она понимала, что он не годился для этой роли.

И ее счастье не было бы полным.

Вздохнув, Маргарет уткнулась лбом в колени и крепче обхватила свои ноги.