Наконец на востоке забрезжил рассвет, холодный и бессолнечный. Керморван встряхнул головой, словно человек, пробудившийся от дурного сна. Теперь впереди вздымались горные вершины, но даже их суровая неприступность казалась желанной после Великого Льда. Лишь через час после рассвета они сошли с края глетчера, как с борта корабля. Ледяной огонь отхлынул от ног Элофа так внезапно, что он зашатался и с обессиленным вздохом опустился на ближайший камень; остался лишь пронизывающий холод, неприятный, но вполне терпимый. Керморван, по-видимому, снова ничего не заметил. Воин посматривал на облака и нюхал воздух.

— Ну конечно, теперь пойдет снег, — ворчливо пробормотал он. — Когда он больше не нужен для маскировки, а нам остается лишь карабкаться вверх! Элоф, друг мой, молись о том, чтобы мы побыстрее нашли твой таинственный свет, иначе наша смерть не за горами!

Ветер стонал вокруг, пока они поднимались по склону ущелья. Скалы были круче, чем на южной стороне, и им приходилось держать руки свободными для лазания. Плащи больше не защищали от укусов мороза. Камень, хотя и прочный, во многих местах растрескался, и не однажды то, что поначалу казалось надежным карнизом, уходило из-под ног и обрушивалось вниз дождем мелких обломков.

— Если кто-то следует за нами, ему не составит труда найти нас, — заметил Керморван. — Но по крайней мере склон становится более пологим. А вот и снег!

Вокруг в самом деле закружились первые редкие снежинки. Новый снежный заряд пришел вместе с ветром, обогнув утес с обеих сторон и швырнув им в лицо полные пригоршни ледяных игл. Вскоре снег уже устилал их путь; огромные, комковатые снежинки обтаивали только по краям и смерзались в лед под ногами, сразу же обволакивая камни стеклянистой пленкой. Элоф старался не наступать на следы Керморвана. К тому времени, когда они вышли на пологую часть снега, она утопала в сугробах. Сапоги обрастали ледяной коркой, которую постоянно приходилось отбивать с подошв.

— Если снег пойдет еще гуще, мы можем заблудиться, — встревожено заметил Керморван. — В горах это означает смерть. Но сейчас мы лишь немногим ниже того места, где ты видел свет. Самый быстрый путь туда — вдоль этой стены…

Он прикоснулся к скале и с удивленным вскриком отдернул руку.

— Она теплая! По крайней мере теплее, чем должна быть… И смотри — там, на вершине, широкие трещины, из которых валит дым! Подземный огонь! — Он в ярости стукнул кулаком по колену. — Так вот что это за свет! Ничто не может выжить под землей, там, где пылает огонь ее недр! Мы обрекли себя на бесполезную смерть!

— Не будь так уверен в этом, — возразил Элоф, хотя он тоже ощутил под ложечкой сосущий холодок сомнения. — Дом мастера-кузнеца был построен над таким местом, и подземный огонь там служил для нужд его кузницы. Разве дьюргары не могут делать то же самое?

Керморван начал было качать головой, но затем пожал плечами и двинулся дальше. По склону пронесся новый снежный заряд, покрывший все однообразной белой пеленой.

— Какая разница! — прокричал он, перекрывая усиливавшийся вой ветра. — Мы все равно замерзнем, пока будем искать…

Из снега выдвинулась огромная тень. Мощная лапа, то ли человеческая, то ли звериная, потянулась к горлу воина. Керморван отпрянул, но не устоял на ногах и кубарем покатился по снегу. Элоф успел уклониться, и существо протопало мимо него, по направлению к утесу. Скальный карниз треснул и обрушился.