|
Тяжелая серая портьера была сдвинута в сторону; Элоф мог видеть фигуру, лежавшую в постели, и черные волосы, разметавшиеся по белой подушке. Он с трудом сглотнул и двинулся вперед, низко пригнувшись и вытянув вперед руку в латной рукавице с широко расставленными пальцами. Один шаг, другой, третий — он быстро пересек прихожую и остановился перед широкими полосами лунного света, падавшего на пол. Какой-то предмет привлек его внимание — белый плащ или мантия, аккуратно наброшенная на спинку кресла. Кузнец невольно ахнул. Белая фигура на постели вздрогнула и выпрямилась, отбросив одеяло. Это была женщина. Бледное лунное сияние освещало ее лицо и стройное обнаженное тело. Крик изумления застрял в пересохшем горле Элофа, и, возможно, это спасло ему жизнь. Он смог лишь прошептать ее имя:
— Кара! Девушка напряженно вглядывалась в темноту. — Кто… — Затем она испустила тихий, придушенный возглас и поднялась на колени. На ее руке блеснул золотой браслет. Элоф бросился к кровати и заключил ее в объятия. Он прижимал ее к себе, восторгаясь теплом ее тела, гладкой шелковистостью кожи, чистым запахом, поразительной силой рук, обнимавших его в ответ. Они что-то бессвязно шептали друг другу, не обращая внимания на слова, слыша лишь звуки любимого голоса. Их щеки были мокры от слез, губы мимолетно встретились и тут же отпрянули — обоим не хватило дыхания для поцелуя. Элоф положил черный клинок на пол. Кара обнимала его за шею, его рука гладила ее спину. — Все хорошо, — прошептал он. — Все будет хорошо… — Элоф … Он внезапно отстранился от девушки и положил руки ей на плечи. — Откуда ты знаешь мое новое имя? — Лоухи! — выдохнула Кара, вздрогнув всем телом. — Она знает. Она здесь, в соседней комнате! Внезапно она ахнула и отшатнулась. Ее взгляд был устремлен на входную дверь. В центре прихожей стоял Керморван. Его лицо было настолько лишено выражения, что зловеще контрастировало с напряженной позой и клинком в руке. Воин уже собирался что-то сказать, но Элоф яростным взмахом руки отослал его в коридор. — Остерегайся другой двери! — прошипел кузнец. — Я сейчас выйду! Он повернулся к Каре: — Это друг. Он не причинит вреда… — Тогда пусть он поскорее уйдет отсюда, если хочет жить, — с горечью промолвила Кара и встревожено добавила: — О Элоф, будь осторожен! Тебе угрожает ужасная опасность! Я слышала, как она говорила о тебе с мастером-кузнецом! — Он тоже здесь? Она кивнула и прикрыла глаза, как от внезапной резкой боли. — Я пыталась бежать. Действительно пыталась, во время поездки на юг. И мне удалось освободиться! Но… Она выпростала ноги из-под одеяла. Лодыжки были скованы витыми серебряными кольцами, соединенными тонкой многорядной цепочкой, позволявшей делать лишь маленькие шажки. Сузив глаза, Элоф изучил цепочку. Тусклые отблески, пульсировавшие в металле, не были отражением лунного света. В темных глазах Кары вспыхнул гнев. — Она поймала меня! И он выковал это по ее требованию! В ярости Элоф схватил цепочку и попытался разорвать ее, но не смог. Даже черный клинок оставлял лишь царапины на металле. — Мне нужна кузница, — прорычал он. — И тогда посмотрим, чья воля сильнее! А что до Лоухи, то она умрет через минуту… — Нет! — выдохнула Кара. — Нет, ты должен уйти! Она убьет тебя или призовет мастера-кузнеца на твою погибель! Подумай, если она может приказывать даже ему… — Сначала я покончу с ним, — процедил Элоф, — а потом разберусь с ней. Ты знаешь, где он спит? Она указала наверх: — В большом чертоге на вершине башни. |
