Сначала Альв не мог говорить. К его горлу подкатил комок, душу захлестнули чувства, абсолютно чуждые тому образу подмастерья, который он пытался выковать. Он взял одну из скамей, стоявших возле стены, и почти сердито пододвинул к девушке, чувствуя себя последним дураком. Она устало опустилась на сиденье. На ее губах неожиданно расцвела улыбка. Ошеломленный, он сел рядом.

— Благодарю вас, сир. Мне уже давно не приходилось сидеть у огня в мире и покое.

Ее голос тоже был поразительным, глубже и мягче, чем у Лоухи. Несмотря на явную усталость, девушка смотрела на него почти с интересом.

— Кому я обязана своей благодарностью?

— Я… я здешний подмастерье. Правда, уже кандидат в поденщики! Меня зовут Альв… — Он беспомощно пожал плечами.

— …но вам не слишком нравится это имя?

Ее прозорливость изумила Альва.

— Я ненавижу его! Но пока я не смог подыскать лучшего имени, которое я бы мог носить без… в общем, не чувствуя себя глупо. Это все равно, что носить одежду с чужого плеча.

Она серьезно кивнула, хотя в выражении ее лица Альву почудилось что-то похожее на улыбку.

— Да, в этом мало радости. Но будьте терпеливы, вы найдете свое имя и заслужите его. Я знаю! В вас есть что-то особенное. Лоухи тоже это почувствовала, я поняла это по ее голосу. Вы необычный человек, единственный…

— И вы! И вы тоже!

Кара опустила глаза. Ее улыбка погасла.

— Да, к моему горю.

На ее щеке затрепетали отблески пламени. Белый плащ распахнулся; под ним она носила простую юбку деревенского покроя, но из темного, мягкого материала. Ее руки с длинными, тонкими пальцами были сцеплены на коленях.

Забурлила вода, завертелись колеса, забили огромные молоты, и огонь, вспыхнувший в сердце Альва, вырвался наружу. Он схватил ее руки и крепко сжал их.

— Леди, я помогу вам! Только скажите как, и я это сделаю!

В ее взгляде снова вспыхнуло дикое отчаяние, но она не отстранилась. Ее ответное пожатие было таким сильным, что Альв изумился. В следующее мгновение она порывистым движением прижала его руки к своей груди.

— Ты не можешь! Не кузнец сковал мои цепи, и даже если бы ты был величайшим из людей, то не смог бы разорвать их.

Она немного успокоилась и даже рассмеялась, но в ее смехе не было издевки.

— Зато, возможно, когда-нибудь я сама смогу освободиться. Я перестала в это верить или видеть какую-то пользу от этого, но знать, что кто-то хочет помочь тебе… этого уже достаточно.

— Я готов на все! Скажи, что нужно сделать!

Лицо девушки посуровело и застыло, в глазах вспыхнул свет. Альву показалось, будто он видит два озера немыслимой ясности и глубины, затерянные посреди бескрайнего леса.

— Нет! Я запрещаю тебе, ибо пострадаешь не только ты. Возможно, тебя ожидает великая судьба, и я не вправе лишить мир твоих заслуг. Меньше чем через час Лоухи заберет меня отсюда — не мешай ей!

— И я больше никогда не увижу тебя? Никогда не узнаю, что… что… — Альву все же удалось сдержать слезы, но он знал, что его губы дрожат, как у ребенка. Восемнадцатилетний юноша, кандидат в поденщики Гильдии Кузнецов, он еще недавно чувствовал себя взрослым мужчиной. Теперь он ощущал лишь пустоту и беспомощность.

— Я обещаю тебе одну вещь, — медленно, раздельно произнесла она.