Мать Йохана, красивая сухощавая невысокая женщина, смотрела на них своими выразительными, немного выпученными глазами, словно пытаясь загипнотизировать. Она говорила по немецки, но Юля почти все понимала: за два года она неплохо выучила язык. Все они сидели за столом в просторной светлой гостиной и пили чай. Катя уже вышла из за стола и занималась в своей комнате, а потому не слышала их разговор и не подозревала, что бабушка с дедушкой приехали по ее душу.

– Я сама люблю Канарские острова, вообще Испанию, – говорила Грета. – Мы с твоим отцом объездили весь полуостров за нашу то долгую жизнь! И нам должны были дать путевки, между прочим, в этом году. Но у нас и в мыслях нет сейчас планировать какие то поездки, потому что это опасно. Вы же понимаете: пятьсот человек заболели в Германии! Пятьсот! А по слухам – еще больше.

– Наверняка больше, – вторил ей Кристиан.

Это был высокий стройный старик с величественной осанкой, которая всегда и везде выделяла его среди других. Юля часто смотрела в его серые глаза, словно затянутые пленкой, и пыталась понять, был ли он способен на сильные чувства. Глядя на Кристиана, она особенно ощущала разницу менталитетов: в его взгляде Юля ничего не считывала, ничего. Но он любил Йохана, а Йохан любил его – это она по рассказам мужа знала точно. Выходило, что она что то не разгадала в культуре этой чужой страны. Здесь можно было выглядеть хладнокровным, а на деле таить в себе бездну чувств.

– Эта статистика устарела, – пояснил Кристиан.

– Не суть, – продолжала Грета. – Я же беспокоюсь…

– Мама, – перебил ее Йохан, – в Китае статистика смертности от коронавируса ниже, чем от обычного гриппа. Но мы ведь не боимся гриппа, не сидим дома! Если бы тебе каждый день писали в новостях, сколько людей со сниженным иммунитетом умирает от гриппа, ты бы сейчас боялась гриппа, а не коронавируса. Я тебе говорю как врач. Кому ты поверишь: властям или мне?

– Но я же беспокоюсь не за себя, – настаивала на своем Грета, повышая голос и будто не слыша его слов, – ведь речь о Кате. Какие лекарства она принимает! Вы же сами говорили, что ей опасна даже ветрянка, пока она принимает эти препараты. Это безрассудно.

– Грета, но Тенерифе – наше спасение, – не выдержала Юля. – Как вы не понимаете? Там нет ни одного случая, и каковы шансы, что вирус доберется до крошечного острова? А здесь он грозит ей отовсюду. Германии не избежать эпидемии, это уже точно.

– Но какая медицина на острове?! – воскликнул Кристиан, немного теряя самообладание. Лицо его стало чуть пунцовым, и Юля поразилась внезапной перемене в нем: оказывается, и он мог выйти из себя, нужен был лишь веский повод. – Как можно сравнивать? Сколько там палат в отделениях реанимации, сколько больниц? Что, если Кате понадобится реанимация, а места будут заняты? Здесь ей помогут, окажут лучшую помощь. Здесь она – дома!

Юля чуть прикрыла глаза, взяв паузу. С последним доводом невозможно было спорить: Кристиан был прав, прав безраздельно. И она бы солгала, если бы заявила, что не думала об этом, не прокручивала в голове различные сценарии. Она резко взглянула на мужа, решив почему то, что он может передумать и встать на сторону родителей, ведь их двое против нее одной… Но Йохан сидел по прежнему ровно, спокойно, в нем не чувствовалось напряжения: он и не думал предавать ее.