Три последующих пациента проходят через мои руки на автомате. Мысленно я нахожусь вовсе не с ними. Злюсь на себя, но ничего не могу поделать — меня уносит. Туда… к ней. Недоволен собою страшно. Мало того, что позволил себе абсолютно непозволительное, так еще и всю последующую работу делаю без души, спустив рукава. Что называется, на классе. Хорошо, что во всех трех случаях речь идет об обычном лечебном массаже. Ничего сверх я бы сегодня не смог показать.

Когда за последним пациентом закрывается дверь — с облегчением выдыхаю. Завтра будет легче, так всегда бывает. А пока я наощупь бреду в опустевший тренажерный зал. Физические нагрузки здорово успокаивают. Когда ты выжимаешь пару сотен килограмм — тут уж не до посторонних мыслей. Возможно поэтому я и пристрастился к качалке. Сегодня день ног.

— Привет, Степ. Что-то тебя совсем не видно.

Оборачиваюсь на звук, протягиваю ладонь. Тимур — один из наших самых опытных инструкторов. Плюс тренер по борьбе.

— А ты почему здесь? — удивляюсь я. Мои часы подсказывают, что рабочий день Тима уже давно окончен.

— Тебя буду страховать. Вот какого хрена ты вчера устроил?

Так-так, это намек на то, что я жал без страхующего. Они там что, камеры просматривают? Весело.

— Размялся немного.

— Без страховки!

— Да брось, мамочка. У нас отличные страховочные упоры, — парировал я, добавляя вес.

— Ага… Я вчера как раз просматривал видео, как один придурок чуть не убился, понадеявшись на них, — голос Тимура окрасился кислыми нотками скептицизма.

— Да ладно. Кончай, Тим… Я жал без замков на грифе. Если бы что-то пошло не так, я бы просто сбросил блины.

— И то хлеб, — выдохнул Тим.

— Не учи папку жить. Давай… проваливай! Небось, девицы заждались уже.

— Какие еще девицы?

— Которые приходят на тебя пооблизываться, — хохотнул я. Это, и правда, забавно. Охочих добраться до тела Тимура было хоть отбавляй. Для здешних мужиков эта тема стала поводом для многочисленных шуточек. Взрослых дядек хлебом не корми — дай только поржать.

— И ты — Брут! — фыркнул Тим.

— Ну, вот еще… Тебе просто завидуют. Гордись! — пропыхтел я, разминаясь.

— Ага…

Разговаривать, выполняя силовые упражнения, довольно непросто. Поэтому очень скоро наша беседа сошла на нет, и в зале установилась тишина, которую разбавляли редкий звон снарядов да рваные жадные вдохи. Ошибочно полагать, что для поддержания формы в зале нужно пыхтеть часами. При грамотно составленной программе тренировок и правильно подобранном питании — лично мне достаточно двух-трех полуторачасовых тренировок в неделю. Вот и на этот раз уложился за час. Быстрый душ, раздевалка — и здравствуй, июльская жара.

Если верить часам, на улице ночь. Моя же ночь — круглосуточна и круглогодична. Уже привык. И горечи не испытываю. Моя темнота совсем другая на вкус.

По улице перемещаюсь при помощи трости. Была мысль завести собаку-поводыря, но… Я не хотел ни к кому привязываться. Это было бы лишне. Триста шагов прямо, двадцать влево. Осторожно, ступенька, дорога, и снова бордюр, между домами по вытоптанной дорожке к родной шестнадцатиэтажке.

Раздеться догола, лечь на прохладные простыни и, поддавшись искушению, которое сжирало на протяжении всего вечера, позволить себе… её. Снимаю блоки и задыхаюсь! Тону в черной, клейкой тоске. Захлебываюсь в потоках её слез. Сжимаюсь от острого болезненного чувства собственной ненужности.