Он выплатил шантажисту так много денег, что разорился.

— Когда у отца просто не осталось денег платить этому подлецу, Билл Кертни переключился на меня, — объяснила Анна. — Началось все недели три назад. Конечно, тогда я об этом ничего не знала, просто видела, что отец чем-то очень сильно расстроен, объясняла это неудачами в коммерческих делах. У меня было несколько сотен фунтов, и все сейчас у Билла. Он продолжал требовать еще. Он преследует меня почти каждый вечер. И сегодня сказал, что ему срочно требуется сотня фунтов. И он намекнул...

Девушка замолчала.

— Что было бы гораздо проще вынести что-нибудь из магазина, да? — высказал предположение Маннеринг.

— Вы догадались?

— Это было совсем нетрудно. Кертни пользовался для шантажа письмами вашего отца?

— Да. Я просто не могу понять, как отец... — Анна вновь замолчала. — Бесполезно сейчас копаться в этом. Знаю наверняка, что если об этом станет известно матери, это убьет ее.

— Я сам разберусь с Уильямом Кертни, — пообещал Маннеринг. — Вам не надо сейчас ни о чем беспокоиться, Анна, уверяю вас. Пусть Кертни думает, что вы еще боитесь его. Делайте то, что он вам советует, рассказывая мне обо всех его действиях. У него уже нет этих писем. Но вам об этом он ничего не скажет. Делайте вид, что ничего не знаете.

— Но как вы можете быть так уверены? Маннеринг вынул из кармана пачку писем, провел Анну в кухню, открыл печь, бросил пачку в огонь.

Когда догорал последний конверт, зазвонил телефон.

ДОКЛАД

— Значит, Илинг, — повторил Маннеринг.

— Человек, встретивший Кертни, сидел за рулем черного «хамбер хока», номер — 2-Эйч-Джи-513. Самого его я не рассмотрел. Кертни только открыл дверь и запрыгнул вовнутрь. — Читтеринг помолчал, потом спросил:

— Что с Анной?

— Если заглянешь сюда, сможешь проводить ее домой.

— Дайте мне полчаса.

К приезду Читтеринга Анна уже улыбалась.

Джеймс Артур Моррис ехал по Илингу в своем «хамбер хоке». Рядом сидел Кертни, оба молчали. Вскоре они были за городом. Моррис кисло поинтересовался:

— Жду, когда ты мне расскажешь, что же произошло?

— Сегодня вечером у меня был посетитель.

— Меня не интересует твоя светская жизнь.

— Да это совсем не то, ему нужны были какие-то письма. Он их и взял, вытащив из моего сейфа. Моррис резко бросил:

— Письма Штафера?

— Да.

— Взял еще что-нибудь?

— Нет.

— Послушай, Кертни. Если будешь мне врать, попадешь в бо-о-о-ольшую беду. Я забочусь о тебе и хорошо плачу, но мне нужно дело, понимаешь? Что еще украли?

— У меня была еще одна пачка писем.

— Драгоценности?

— Их не тронули.

— Что это еще за пачка писем?

— Одной старинной подружки.

— И ее тоже шантажировал?

— Ну что в этом особенного? Моррис резко сказал:

— Говорил же тебе, ничем больше не заниматься, кроме дела Штафер, а когда я тебе приказываю делать что-нибудь...

— Я думаю своим умом, — завершил за него фразу Кертни. — Я не собираюсь стоять на задних лапках ни перед тобой, ни перед кем-нибудь другим, не забывай об этом. Ты платишь мне, но работу-то я выполняю сам. Если тебе не нравится, поищи кого-нибудь другого.

Моррис ничего не ответил.