Что касается меня, то я до слёз смутилась, оказавшись перед мужчиной в одной сорочке. Хорошо ещё, что дешёвая ткань была достаточно плотной и нигде не просвечивала, а покрой — по требованию госпожи Кик — закрытый и строгий. Я поспешила набросить на плечи одеяло и запахнуть импровизированную накидку на груди.

По лицу не-мёртвого скользнула улыбка — горькая, грустная, недобрая.

— Ты знаешь, — не то спросил, не то заявил он. Я начала было произносить подобающие случаю слова соболезнования, но вампир протестующе вскинул руку.

— Не надо, не лги. Ты не знала его, а если б и знала — что тогда? Убит вампир — чудовище, монстр в твоих глазах! Кто он, каким он был — тебе всё равно.

Я молчала: что я могла ответить? Почему-то хотелось возразить: знала. Тот мужчина из конки, образ которого преследовал меня по ночам — был ли он человеком? Он вскочил в конку на ходу, он перебежал улицу одним махом, и в лице его не было и кровинки. Но если и вампир — тот же ли?

— Да, — сказал не-мёртвый, не отрывая от моего лица тоскливого взгляда. — Ты видела его — за день перед смертью, я разглядел это в твоей памяти.

Вампир невесело хохотнул.

— Он отметил тебя.

— Отметил?! — отшатнулась я: непонятные слова прозвучали ужасно.

— Как жертву, — пояснил не-мёртвый. — Ты не заметила, а любой вампир бы увидел. — Он замялся. — Я не сразу увидел — только когда наелся. Голоден был, соображал плохо. Не знаю, зачем ты ему была нужна… Может, для себя присмотрел, может, меня хотел накормить — после спасения.

Я вздрогнула.

— Да, тогда ты вряд ли осталась бы в живых. Но — он умер, а ты жива! Жива! — эти слова не-мёртвый произнёс со злобой.

Я опрокинулась на кровати и вскинула руки, чтобы защитить шею и голову. Но вампир не двигался с места.

— Когда вампир отмечает жертву, другой может напасть на неё только в случае крайней нужды — или с разрешения хозяина, — проговорил страшный мой собеседник. — Он умер — но есть ты, и есть я, а я помню. Ты будешь жить — потому, что принадлежишь ему и потому, что я дал слово. Ты будешь жить, Ами, не бойся.

Внезапная мягкость его голоса заставила меня убрать руки от лица и неуклюже подняться. «Ами» — так меня не называли много лет, с тех пор, как я попала в лавку госпожи Кик. Даже я сама не так уж часто вспоминала это имя.

Я робко взглянула на не-мёртвого.

— Меня захватили днём, когда я не мог постоять за себя. Ума не приложу, как выследили. Сейчас мой гроб перенесён сюда, в подвал, здесь надёжнее. Учитель был против, нельзя оказываться в такой зависимости от живых, это опасно. Но он умер. Ты слышала как.

Я снова отшатнулась, опасаясь новой вспышки, но её не последовало. Вампир не сводил с меня вопросительного взгляда, как будто я могла разрешить его сомнения, утишить его скорбь.

— Я к чему говорю? — продолжал он. — Не спускайся в подвал, хоть днём, хоть ночью. Потянет — не спускайся. Любопытно станет — не спускайся.