Дрон Перте громко свистнул, из темноты под свет освещающих улицу фонарей выступило несколько тёмных фигур. Двое взяли под руки Аманду, ещё один встал возле меня, и протянул мне деревянный крестик на бечёвке.

— Возьмите, Ивона, — посоветовал мне Дрон. — Это рябина, и мы имели возможность проверить, насколько хорошо она отпугивает вампиров.

— Я и без вас знаю, — проворчала я, осторожности ради взяв предложенное. — К такому маленькому кусочку рябины ни один не-мёртвый не подойдёт ближе, чем на пол-ярда. Но этого, видите ли, достаточно, чтобы заколоть шпагой или застрелить.

— Будем надеяться, им это в голову не придёт, — встревоженно ответил Дрон Перте.

— Для вас было бы надёжнее освободить правую руку, — подсказала я. — В случае внезапного нападения я буду сковывать ваши движения.

Дрон Перте хмыкнул.

— Ивона, я давно заметил: стоит вам сделать шаг в сторону, как вы будто теряетесь из виду. Однако против вампиров это не поможет, а, когда ваше местонахождение будет достоверно известно людям, схватить вас не составит труда. Поэтому извольте идти со мной и не планировать побега. Постарайтесь поверить, что я действую ради вашей же безопасности.

Мне ничего не оставалось, как пожать плечами и позволить присоединить себя к безумной процессии, в настороженном молчании шествующей через замерший в тревожном ожидании город. Впереди шли подручные Дрона, внимательные, чуткие, со шпагами наголо (кто-то, правда, нёс с собой явно взятые у стрелков мушкеты). Их было не меньше семи, как я смогла разглядеть при неверном свете фонарей и луны, и ещё шестеро шли по обе стороны от нас: Дрона, меня, Аманды и троих сопровождающих. Сзади тоже раздавались шаги, но, сколько я ни оглядывалась, я не могла никого разглядеть.

Дрон Перте, ничуть не смущаясь присутствием невесты, крепко держал мою руку в своей и вёл меня по улице, не оглядываясь на Аманду, которую его подручные вели за нами. Любая попытка что-либо сказать немедленно пресекалась укоризненным шипением, и время от времени впереди или позади нас слышался то тихий, то громкий свист, на который Дрон немедля отвечал уханьем ночной птицы.

Из-за домов уже стала виднеться городская стена — наследие седой старины, когда от врагов спасали земляные и каменные ограждения, и люди стремились урезать себя во всём самом необходимым, лишь бы выжить. Другие города давно шагнули из тесных оков, подчиняясь неумолимым законам развития, и только посольский городок остался в своей колыбели: ненужный никому, кроме дипломатов, он не рос, навсегда застывший пережиток прошлого.

В том месте, куда вёл меня сын синдика, я помнила, в стене был пролом, который никто не чинил, потому что дипломаты так и не договорились, на счёт какого государства должна быть отнесена реставрация. Это место мне показывал напарник ещё до того, как мы официально въехали в город, и он же заставил меня запомнить всю карту. Если ничего не поменялось, то здесь единственный выход из города, не считая охраняемых ворот. А это значит, что именно здесь не миновать ловушки…

Спереди засвистели — переливчато, грустно, как свистят певчие птицы ночью в саду — я узнала об этом только недавно, во время устроенного вампиром «отпуска». Дрон ответил, ухнув три раза и, после паузы, в четвёртый, и, как мне показалось, несколько расслабился.

— Всё в порядке, моя дорогая, — прошептал он еле слышно. — Нас там ждут.

Шедшие впереди и по бокам люди вытянулись в цепочки, явно намереваясь охранять наши несколько шагов до пролома в стене. Наверняка, такие же цепочки ждали нас и по ту сторону, но выяснить это мне было не суждено.

Откуда-то не то сбоку, не то сверху послышался свист, и на освещённый луной пустырь выпрыгнула смутно знакомая мальчишеская фигура.