— Имей в виду, — произнёс брезгливый — он стоял, кажется, у моего изголовья, — живым ты отсюда не выйдешь.

От этих слов кровь стыла в жилах, но на молодого угроза не произвела особого впечатления.

— Я давно уже мёртв, — как-то очень беспечно ответил он. Я глубоко вздохнула. В самом деле, нельзя столько читать готические романы. Я, наверное, в больнице, а это мне просто снится. Потому-то мне так неудобно лежать, потому-то на правой руке чувствуется странная тяжесть… Нет, погодите! С рукой-то что? Повредила, когда падала? А я падала?

— Что, всё ещё спит? — поинтересовался брезгливый. — Что вы с ней сделали?

— Ничего, клянусь вам! — оправдывался «муж». — Оглушил, но не сильно, и сонного порошка добавил…

— Не могли сразу усыпить? — раздражённо произнёс брезгливый. — А если бы вы её убили?

— Ничего, — утешил молодой. — Трупом больше, трупом меньше…

От этих разговоров мне стало совсем плохо, и я с трудом удержалась от стона.

— Я был осторожен, милостивый хозяин! — заверил «муж». — Ничего с этой не стрясётся, полежит и очухается, как миленькая!

— Ладно, — проворчал брезгливый. — Как очнётся, так очнётся. Идёмте.

Послышались шаги, которые неожиданно остановил молодой голос.

— Оставьте лампу, если вас не затруднит.

— Боишься темноты? — издевательски посочувствовал брезгливый. — Это что-то новое.

— Не в этом дело, — учтиво возразил молодой. — Высказывая свою просьбу, я имел в виду возможность разумной беседы, когда эта милая барышня очнётся.

— Так ты с ними ещё и беседуешь? — картинно удивился брезгливый, но, видимо, подал какой-то знак согласия, потому что «муж» — я поняла по шагам — вернулся обратно и повесил лампу над моей головой. Всё это время я лежала, боясь пошевелиться, хотя вроде бы и решила, что всё происходящее мне просто снится.

— И если вы не намерены морить и её голодом, — добавил молодой, — принесите барышне поесть. Сомневаюсь, что она успела поужинать перед вашим… приглашением.

— Принесите, — приказал брезгливый.

— Но… — попробовал возразить «муж».

— Принесите, — с нажимом повторил брезгливый, и «муж» ушёл.

— Значит, она тебе понравилась? — вкрадчиво спросил брезгливый. — Угодили дорогому гостю?

— Весьма привлекательная молодая особа, — с готовностью ответил молодой. — Всецело благодарен за наше знакомство, жаль, что вы не потрудились нас представить.

— Ничего, сам представишься, не впервой, — успокоил его брезгливый. — Так, значит, нравится? И что ты теперь скажешь?

— Мне жаль вас огорчать, но мой ответ не изменился.

— Ишь ты, какой учтивый, — засмеялся обладатель брезгливого голоса. — А вчера ругался.

— День на день не приходится, — философски заметил молодой.

— Это верно, — согласился брезгливый. — Глядишь, и передумаешь. Она же тебе нравится, эта девочка. Одно только слово…

Не знаю, собирался ли отвечать молодой, потому что беседа была прервана возвращением «мужа». Он подошёл к изголовью моей кровати, на которой я лежала, ни жива, ни мертва, боясь пошевелиться и тем привлечь к себе внимание этих страшных людей.