Гэллоугласы молча прислушались.

Слабый призрачный смех прозвучал в замке, но не злой, а веселый.

— Мы победили, — недоверчиво прошептал Магнус.

Род кивнул.

— Я знал, что мы победим, если не испугаемся. Запечатленные воспоминания не могут причинить вред, они могут только заставить тебя самого испытать страдания.

— Но если это только воспоминания, как мы смогли их победить?

— Мы противопоставили им свои воспоминания, — объяснила Гвен. — А теперь, если зло графа снова возникнет в сознании твоего брата, вместе с ним возникнут и эти сцены унижения, и граф снова убежит в ноль. Потому что в жизни он искал только власти. Гордыня графа возвышалась лишь тогда, когда он унижал других. В этом было истинное наслаждение подлеца — в ощущении своей власти над другими. А больше всего он наслаждался, насилуя беззащитных женщин и вступая во внебрачные связи.

Глаза Корделии вспыхнули.

— Но здесь, в этом зале, несколько минут назад он сам подвергся унижению, и его мучает стыд.

— Да, к тому же он испытал унижение от своей же жертвы.

— И обнаружил, что у него нет власти, чтобы побольнее ударить в ответ. Неудивительно, что он бежал. Хотя, конечно, мерзавец это все заслужил.

— Если действительно это была его душа, — нахмурился Магнус. — Но если это только воспоминания, воплощенные в камне и вызванные мною, мы наблюдали только иллюзию.

— Но даже если так, — сказал Грегори, — его душа уже лет двести поджаривается в аду.

— Грегори! — ахнула Гвен, пораженная словами своего восьмилетнего сына.

Грегори посмотрел на нее широко раскрытыми глазами.

— Добрые отцы произносят такие слова с кафедры, мама. Почему мне нельзя?

Род решил избавить Гвен от ответа.

— Я думаю, пора оживить Фесса.

— О, да! — Корделия подскочила к лошади. — Пожалуйста, папа! Как я могла о нем не подумать?

— Мы все были немного заняты, — объяснил Род.

Он подошел к Фессу и поискал под седлом переключатель — отросток «позвоночника». После того, как кнопка была нажата, робот медленно поднял голову и помигал пластиковыми глазами.

— У ммм... енн... яя... ббб... ыл ппприссс... тупп?

— Да, — ответил Род. — Подожди немного, все пройдет.

— У меня проходит быстрее, чем у человека, — медленно сказал робот. Он осмотрел пустой зал, мальчиков, разжигающих огонь, Корделию, гладившую его гриву.

— А где же призраки?

— Ушли, — подтвердил Род. — Мы вызвали в их среде такое замешательство, что они решили поискать себе новое жилище.

Корделия поморщилась.

— На них подействовали призраки эльфов, папа.

— Призраки... эльфов?

Магнус кивнул.

— Я воспользовался тобой, чтобы вызвать их.

— Мной? Но как я мог тебе помочь?

— Эльфы решили, что твой приступ вызван эльфским выстрелом, — объяснил Грегори, — и когда ты замер, эльфы пришли поискать стрелка.

— Но призраки эльфов — это всего лишь иллюзия!

— Ты прав, — согласилась Корделия, — но разве граф и его люди тоже не иллюзия?

— Но если все призраки иллюзии, — сказал озадаченно Джефри, — как мы могли, сражаясь, изгнать их?

— Противодействуя им, — ответил Фесс. — Поверь мне, Джефри, я хорошо знаком с подобным процессом.

Род удивленно поднял голову.