Уинстон Роулингс пожал плечами.

— Сейчас не помню, как это было. Не могу гордиться своей памятью. Правда, он сказал, что никого из нас нельзя обвинять в том, что все так закончилось. Через несколько дней после разговора с Ханивудом я отправился в Ирландию. Правительственное поручение на пять лет — да ты знаешь об этом. Там я встретил свою будущую жену. Самые тоскливые пять лет в моей жизни.

Получается, что единственный человек, который мог опровергнуть эту историю в том виде, в каком она дошла до Элизабет и стала достоянием всех, находился в то время в Ирландии.

Нет, подумал Кристофер, все-таки Мартин не был хорошим конспиратором. Но он достаточно умен. И если бы Кристофер не вернулся в Англию, то никто бы ничего не узнал.

— А вот и музыка, — сказал Роулингс, подмигнув. — Лучше мне сейчас же отправиться на поиски своей жены, Тревельян, а то потом она неделю будет обижаться на меня. Рад был поговорить с тобой.

Кристофер глубоко вздохнул. В это время Элизабет вошла в бальный зал под руку с лордом Пулом. Без сомнения, вслед за ней появятся Джон и Мартин. Мартин разрушил их брак. Преднамеренно и подло. Это был очаровательный дьявол с лицом ангела.

Но зачем он это сделал? Каковы были его мотивы? Конечно, ответ здесь мог быть только один. Он был сводным братом Элизабет, всегда был сильно привязан к ней. И несмотря на то что они не были связаны кровными узами, он питал к ней, как казалось Кристоферу, чисто братские чувства. Очевидно, это было не так. Мартин был влюблен в Элизабет, но по каким-то причинам не мог открыто сказать о своих чувствах. А может, он говорил, но Элизабет отвергла его. Ясно одно, что никакой другой мужчина не мог претендовать на руку и сердце Элизабет.

Мартин находился в бальном зале и с улыбкой наблюдал, как Элизабет танцевала с Пулом. Кристоферу, у которого с глаз спала пелена, он казался сущим дьяволом.

Нэнси была очень счастлива. Едва зазвучала музыка, как она среди других джентльменов заметила Джона — он разговаривал с ними и в то же время не сводил с нее глаз. Ее охватило волнение. “Я никогда не переставал любить тебя, — сказал он сразу после того, как она все рассказала ему. — Я буду ухаживать за тобой, Нэнси”.

Неожиданно Нэнси кое-что поняла. Она знала это всегда, но только сейчас поняла, что тоже никогда не переставала любить его, и ей больше всего на свете хотелось, чтобы он стал ухаживать за ней. Он обещал, что больше никакие горести не омрачат ее жизнь.

Пятым танцем был вальс, и, после того как прошла, как ей показалось, целая вечность, он подошел и пригласил ее на этот танец. Джон был в красном мундире. Нэнси разволновалась, когда заметила, что стоявшая рядом мисс Густавсон посмотрела на него с явным обожанием, а на нее — с завистью.

— Ну наконец-то наш танец, — сказал Джон, взяв девушку за талию. Он улыбался. — Я очень волновался вчера вечером. Я боялся, что ты будешь жалеть о том, что рассказала мне в парке. Я подумал, что ты будешь держаться отчужденно и напряженно.

— А я думала, что после услышанного ты почувствуешь неприязнь и будешь просто вежлив со мной.

— Нэнси! — тихо воскликнул он, не отводя взгляда от ее глаз.

— Правильно ли я поступила, рассказав тебе все? — торопливо заговорила девушка.

Она увидела, как он тяжело сглотнул.

— Если нам удастся отыскать в саду укромный уголок, — заговорил он, — ты пойдешь со мной туда, Нэнси, позволишь мне поцеловать тебя? Или я слишком тороплюсь? Я могу ждать целый год, если будет нужно, чтобы только когда-нибудь тебя поцеловать.

Нэнси покачала головой.

— Я не хочу ждать, — ответила она, — Но, Джон, я не могу прийти к тебе непорочной.

— Бог мой, Нэнси, — заговорил он. — Я тоже не могу прийти к тебе непорочным.