— Она — моя дочь, — ответил Кристофер. — И я буду охранять ее, даже если это будет стоить мне жизни. Мартин, а ты уверен, что Элизабет последует за нами? Ты думаешь, что я смогу вернуть ее таким образом? — Мартин кивнул.

— Она будет в ярости и начнет рыдать, — ответил он. — Но она увидит, что ты пошел на это из любви к ней, Тревельян. Она смягчится, я знаю Лиззи. Письмо готово?

Кристофер достал из внутреннего кармана сложенный лист бумаги.

— Мне было так трудно написать это письмо. Я хотел выразить в нем все свои чувства, но вынужден был сдерживаться. Время для проявления чувств наступит позже.

Кристофер улыбнулся, но улыбка больше напоминала гримасу. Мартин взял письмо и ободряюще похлопал Кристофера по плечу.

— Все получится, вот увидишь, — сказал он. — Через несколько дней у тебя начнется счастливая жизнь. Я буду на твоей стороне, как и всегда. Но Лиззи не нужны будут мои слова, она последует зову своего сердца.

Кристофер протянул ему руку.

— Хорошо, — сказал он. — Это игра, Мартин. Мы оба знаем об этом. У нас может ничего не получиться. Но по крайней мере я всегда буду помнить, что ты сделал все, что в твоих силах.

Мартин крепко пожал протянутую ему руку. Он едва сдерживал смех. Если бы только Тревельян знал двусмысленность своих слов!

— Не буду задерживать тебя, — сказал он. — Тебе наверняка нужно сделать последние приготовления. Желаю удачи!

— Спасибо, Мартин, — ответил Кристофер.

Вернувшись домой на Гросвенор-сквер, Мартин заглянул в комнату Элизабет. Она уже уехала в Карлтон-Хаус вместе с Джоном. Няня Кристины дремала в своем кресле в детской. Легкий удар по голове заставит ее спать и дальше. Герцог, к счастью, не собирался на прием, заявив, что это шумное сборище совсем ему не по вкусу. Мартин быстро прочитал письмо, которое дал ему Кристофер, и довольно улыбнулся.

Герцог Чичели отдыхал в своей комнате. Он сидел, положив ноги на стул. Открытая книга лежала у него на коленях, когда Мартин ворвался к нему в комнату, торопливо постучав в дверь и не дождавшись ответа.

— О Господи, папа, слава Богу, что ты здесь! — кричал он. — Что нам делать? Он увез Кристину, этот негодяй, он едва не убил ее няньку. Никто ничего не обнаружил бы до утра, если бы я не заглянул в комнату Лиззи посмотреть, уехала ли она, и не увидел бы это письмо на ее столике. Боже мой! — Мартин схватился руками за голову. — Это я во всем виноват. Я думал, что ложь все спасет. Но мне следовало знать, что правда всегда лучше всего.

— Замолчи! — приказал герцог, отложив книгу в сторону. — Перестань причитать, Мартин, и объясни, что произошло.

— Прости меня. — Мартин несколько раз глубоко вздохнул. — Это Тревельян похитил Лиззи с ее свадьбы, папа. Он увез ее в Пенхэллоу и держал там. Он соблазнил ее. Когда я привез ее в Лондон, я уговорил ее рассказать другую историю, Да простит меня Господь! Я думал, что она будет совершенно подавлена и не сможет выйти замуж за Пула, если станет известна правда. Я предупредил Тревельяна, чтобы он не преследовал ее в Лондоне, но он узнал про Кристину и приехал сюда, несмотря на все мои предупреждения. Я продолжал молчать, думая, что репутация Лиззи в обществе не пострадает. А когда она выйдет замуж за Пула, думал я, то окажется наконец в полной безопасности, Тревельян не будет больше ее домогаться.

Герцог опустил ноги на пол и ухватился за подлокотники кресла.

— Кристина в опасности, папа, — продолжал Мартин. — Она исчезла. Я забежал в детскую, после того как нашел это письмо в комнате Лиззи; я забежал туда как раз перед тем, как спуститься сюда. — Он протянул письмо герцогу и тихо стоял, пока тот читал.

— Он не может жить без своей дочери, — повторил герцог, продолжая читать.