– Значит, после убийства в квартиру к Ольге Михайловне это вы залезли?

– Это еще перед концертом было. Пока они с Наташкой кудри себе крутили да «вавилоны» на головах выстраивали, я к Оле и заглянул.

– «Заглянул»! Как бы не так! Да вы все там разнесли!

– Документы, которые были у меня украдены, искал и фотографии.

– Неправда! Если бы вы искали только фотографии, то бережней бы относились к вещам. А вы именно крушили все, что вам под руку попадалось. И я теперь понимаю, зачем вы это делали. Вы так ненавидели Ольгу и всю ее семью, что вам просто нравилось уничтожать ее дом, ее гнездышко. Вы сумасшедший!

– Все эти вещи были когда-то украдены у других! – заверещал Селиван. – Интендант нахапанным у разных людей антиквариатом забил несколько таких квартир. У него персидские ковры и полотна Левитана на даче на чердаке лежали! В сарае каслинское литье и венская бронза паутиной покрывались! Все было заставлено, места не было, чтобы повернуться. Ольга и ее родители знатно заначки интендантские почистили. Но даже им было не под силу полностью избавиться от всего, что он натащил! Сколько лет прошло после войны, а кое-какой антиквариат у Ольги в квартире еще сохранился с той поры.

– Он воровал, а вы убивали! Это сколько уже получается, если вместе с Ольгой считать? Восемь человек? Не слишком ли много ради того, чтобы вернуть себе состояние своих предков? Неужели вам их не жалко? Нет? А меня? Я ведь такая молодая, а буду вынуждена умереть. Неужели не жалко?

– Деточка, неужели ты думаешь, что сможешь меня разжалобить своими словами?

Фима и впрямь завела весь этот разговор не просто так, она надеялась, что, пока она говорит, Селиван не станет в нее стрелять. И в следующую секунду почувствовала, как ее правую руку что-то укусило. Потом ноги стали ватными, перед глазами все поплыло. И Фима поняла, что разделит участь своих друзей, какой бы она ни оказалась.

В последней попытке быть рядом с тем, кого любила, она попыталась подползти поближе к Арсению. Но он был так страшно далеко, а силы уже оставляли ее. И каждое движение давалось с таким огромным трудом, словно она тащила на себе бетонную плиту, которая с каждой секундой становилась все тяжелей. И все же, пока Фима могла двигаться, она ползла. Ей оставалось проползти чуть больше метра, когда все для нее закончилось. Сознание покинуло ее…

Но все-таки первым, кого увидела Фима, был именно Арсений. Он смотрел на нее сверху, и в первую секунду она даже не поняла, что это он.

– Где мы? – прошептала Фима. – В раю? Вместе?

Она успела подумать, до чего же здорово, что они очутились тут вдвоем. И даже подумала, что все не так уж и страшно, напрасно люди боятся смерти. Но тут она увидела, что рядом с Арсением стоят Диана с Борисом и еще много других людей, которых Фима не всех знала по именам, но зато знала, что все они служат вместе с Арсением.